Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

— Ясно. Мия, Роза, у нас остались только две точки съёма на дороге, это вы. — Это правда, поскольку парни отъехали от шлюза примерно на километр, на уровень Маркизы, и красивую картинку с её места не получить.

— Служим Венере! — подхватили паразитки красное словцо Майка. Тут же проклюнулся и он сам.

— Девочки, комп рассчитал параметры ваших камер, я подсветил вам в виртуале, где надо стоять и куда смотреть. Огонёк, мы готовы.

— Капуста — Огоньку, двигайте!

— Йо-ху! — заорал парень, и шесть машин, одна за одной, помчались в сторону районного суда. Неспешно, потому, что за кормой каждой из них на верёвке болтался, волочился по земле, один из клиентов. Они же цели.

— А этот что, голый? — не поняла и переспросила Паула — не удержалась и подсмотрела картинку.

— Огонёк — Северному полюсу. А что, проблемы? — парировал командир везущей его примы.

— Нет. — Она покачала головой — бр-р-р-р — словно отгоняя наваждение. — Продолжайте операцию.

— Есть продолжать операцию.

Её очередь. Паула поднялась, выглянула из-за машин. Площадь была пуста. Люди были только возле самого гермозатвора — ждали, может кто ещё появится. Тамошние охранники и гвардейцы. Начали что-то ожесточённо показывать ей, дескать, девочка, быстро беги сюда!

— Бледнолицый воин, вижу точку съёма записи. Шлюз не закрыт, Капуста, покатайтесь по району.

— Есть по району» Прима-два, слышал?

— Так точно, внимание всем, правый поворот! Огонёк, подъедем к точке рандеву с противоположной стороны.

Паула стояла. Люди ей махали. Она сложила руки на груди, покачала головой, дескать, нет, не пойдёт. И показала на стоящую рядом большую машину атмосферного класса. Охрана замотала головами и замахала ещё сильнее, «нет, сюда иди, машина не выдержит». Паула попятилась, как бы от них, показывая намерения.

— «Берлога», сделайте так, чтобы они закрыли шлюз! — вырвалось у неё.

— Понял! — голос Ктулху. И тут же над площадью разнесся тот же приятный голос, но другая, более резкая запись:

— Внимание, концентрация кислых веществ критическая! Всем убежищам — закрыть створки! Повторяю, концентрация кислых веществ критическая! Всем убежищам закрыть створки! Повторяю…

— Фу-у-ух! Есть! — Гермозатвор здания суда опускался. Охрана к её чести махала ей ещё секунд пятнадцать, и активировала плиту, только увидев, что она и не думает подходить. — «Берлога», я на месте. Как картинка?

— Картинка хорошо, — ответил Майк. — Развернись на юг. Вот так, стой, сейчас появятся ребята. Старайся не делать резких движений, для качества.

— Есть без резких движений!

Через полминуты показался кортеж из неудачников. В смысле неудачниками в нём были только едущие за машинами по земле, но именно они в кортеже были главными, целями такой долгой поездки.

— Медленно поворачивай голову влево, — руководил техпроцессом Михаэль. — Ещё. Ещё. Вот так. Снова замри.

Машины остановились перед зданием суда. Совершенно пустым, неохраняемым. На совершенно пустой площади. Лишь дневные огни, то повышающие, то понижающие мощность, были мешающим фактором. Да и то скорее раздражали. Из машин тут же высыпались люди — в чёрно-жёлтом камуфляже, без скафов, но с чёрными балаклавами на головах. Невезучих членов кортежа быстро подняли, отстегнули от строп, после чего быстро поволокли к козырьку здания суда. Кажется, некоторые были ещё живы, двое подавали признаки. На козырьке уже хозяйничали их напарники, забежавшие вперёд. Шесть пар рук подняли шесть автоматических кошек — тоже штучки из снаряжения спецназа, и забросили шесть снарядов наверх. Кошка спецназа отличается от обычной, например, той же альпинистской, тем, что может зацепиться практически за любую поверхность, и козырёк монументального здания был для неё так себе задачей.

К хвостам тут же были подведены и прицеплены неудачники, после чего, по команде, все шестеро подтянуты вверх. Не сильно, так, чтобы ноги их были подняты на метр над землёй.

— Баннер! — командовала Паула, хотя парни и без неё знали, что делать. Уже несли. Прицепили левый конец баннера к крайнему клиенту, причём прицепили не абы чем, а пришпилили край плаката к брюшине висящего штык-ножом. Растянули баннер до последнего, прикрепляя ножами полотно к каждому. Последнему для закрепления потребовалось два ножа — баннер сворачивался, не держался на одном. Кажется, это был тот самый хлюпик, что больше всех боялся Хуана.

— Капуста, рисунок! — остановила Паула, видя, что парни быстро ретируются. «Эвакуация».

— Понял! Забыл, спасибо.

Алексей, так звали парня, подбежал к машине, вытащил баллончик и рванул обратно, к колонне справа от висящих. Вытащил из кармана баллончик и нарисовал на колонне во весь свой рост схематичный рисунок тетрадной крепости.

— Всё, эвакуация! — закричал Майк. — Вперёд, вперёд, вперёд, вперёд, мужики!

Мужиков не нужно было подгонять дважды.

— Мне как, можно двигаться? — спросила она.

— Постой! — остановил Майк. — Тела болтаются. Красивая картинка, одним дублем идёт. Пусть ещё повисят.

— …Вот теперь хорошо, иди.