Кабальеро плаща и гитары. Тома 3, 4 и 5

- Хуан… Это было круто! – сказала, наконец, она. – Так мою сестрёнку ещё никто никогда не опускал. Вообще-вообще. Не представляешь, что творилось вчера во дворце.

- Психи? – предположил я.

- Психи. – Кивок. - Битая посуда. Два сломанных кукольных домика – а они-то тут при чём? И жалобы на нехорошего тебя всем подряд, от прислуги до мамы. Но тебе это, наверное, не интересно.

Я пожал плечами. Не знал, что ей ответить.

- Знаешь, я девочка опытная и нутром чую, что это у вас не насовсем, что она к тебе ещё прибежит. Но этот новый виток также не продлится вечно, и ты в итоге всё равно будешь моим. – Она положила руки мне на плечи и медленно стала притягивать к себе. – Спасибо за незабываемый вечер!..

Потом она в меня впилась. Губами в губы. Я подхватил её и усадил на капот, проверяя, как там на ощупь, не изменились ли её ноги; она – обхватила меня оными ногами.

Сколько так продолжалось – не скажу, мне было всё равно. Я тоже понимал, что с Изабеллой это не конец. И именно поэтому не понимал, что делать. И развивать успех с Фрейей не торопился. Некрасиво это как-то, причём по отношению к обеим.

- Ладно, - достаточно! – Высочество всё понимала лучше меня. И прекрасно ситуацию контролировала, в отличие от вашего покорного слуги, которому в голову шибанули гормоны. – Ещё встретимся, рыцарь. – Она спрыгнула с капота и поправила сильно-сильно задравшуюся юбку. – Кстати, тебе куда? Подвезти?

- Да, если не трудно, - благодарно склонил я голову. - В головной офис департамента безопасности.

- А, марсианское дело… - нахмурилась она, но лицо её тут же разгладилось. – Что, и тебя подключают? Ну что ж, закономерно. Поехали. Задай им там жару! - сжала она кулак.

Я не понял о чём она. Но вникать не стал – мысли были далеко. А потому сел вместе с нею в салон… Где мы продолжили целоваться и обниматься.

- Ну как дети, честное слово, - снова поправила она юбку, передислоцированную по дороге аж на талию. Трусы её вообще были выкинуты за дальнее сидение – отрываться мы с нею научились. – Целуемся по углам, зажимаемся в машинах… Может давай к тёте Алисе, а потом ко мне? Всё-таки не школьники уже.

- Всему своё время, Мышонок. – Я притянул её к себе и нежно поцеловал. – Да и насчёт не-школьников ты не права. У меня через пару месяцев как раз экзамены.

- Точно! Подзабыла малость. – Она эротично улыбнулась. – Вот она я какая, малолеток совращаю.

Я хлопнул её по её коронованной попке.

- Я устала ждать, Хуан, - серьёзно продолжила она. - И ещё, я единственная из твоих шлюх, кто с тобою не спал. Представляешь?

- Как ты о себе самокритично! – не мог не поддеть я. «Шлю-ух»…

- Так я же реалистка! – Её не проняло. – И сейчас, откажешь - поеду к другому мальчику.

- Так я не настаиваю. – Я усмехнулся и развёл руками. – Езжай. Напряжение это такая штука, которая сильно мешает в работе.

- Сволочь!

Я снова развёл руками.

- То есть ты пока не готов, - снова констатировала она.

- Мышонок…

Она было сверкнула глазами… Но понимающе расслабилась.

- Ладно, я уже сказала, что ты будешь моим - и ты им будешь. Если позже – не страшно, переживу, сеньор школьник. Иди, набирайся ума и опыта. Буду ждать… Рыцарь! – последнее слово она выделила, восторженно сверкнув глазами.

- Ты чудо! – Я снова притянул её к себе, нежно-пренежно поцеловал, а заодно похулиганил рукой под юбкой, снова оную немного задрав. Вылез из её «Либертадора» и двинулся к посту охраны, выгоняя лишние мысли из головы.

- Да, Хуан? – подняла глаза от бумаг на столе её высочество. По-простецки она ко мне, как будто и не было той всепоглощающей ненависти каких-то несколько месяцев назад. Я не узнаю «тётушку». И не знаю, как к этому относиться (ибо к халяве не привык, лучше уж честная ненависть).

В приёмной меня почти не мурыжили, почти сразу отправили внутрь, за что я был благодарен. Прошествовал к её столу, сел сбоку рядом с ней, со стороны окна.

- Алиса, у нас проблемы, - начал я, думая, как не выпалить всё одним махом, а объяснить доходчиво.

В ответ оценивающая пауза. Нахмуренные брови. Наконец, пробное:

- У НАС?

- Да. – Я кивнул. – У меня и клана Веласкес.

Она отложила бумаги, откинулась в кресле, и даже чуток откатила его назад, вперившись в меня пронзительным взглядом.

- Я слушаю.

- Ребёнок Беатрис жив.

Пауза. Никакой реакции. В общем правильно, это я – отец. Это у меня личная трагедия. А она – специалист-силовик, профессионал. И я продолжил, борясь с эмоциями и дрожью в руках и коленках:

- Вчера мы разговаривали с Октавио Феррейра. Он сватал мне Сильвию. По мнению Гортензии, а она в вопросах взаимоотношений в среде аристократии понимает поболее меня, старый лис хочет сделать меня своим зятем и наследником, каким стал когда-то сам. Моя чуйка этой мысли не противоречила, но было одно «но», нечто, что не вязалось с его образом «хорошего дядюшки». Но у меня голова была забита Изабеллой, и вчера на вечере я этого не понял.

- А понял только утром, когда проспался.