Кабанчик

– Кабанчик! – Уолтер свалился на колени и принялся реветь. Горькие слезы сожаления лились рекой. Он все надеялся, что питомцу удалось остаться живым и невредимым.

Набравшись мужественности, Бен рассказывал товарищу все новые и новые для него подробности о последних убийствах и о том, кто был виновен в убожестве Милли.

– И ты молчал! Ты молчал! – слезы рабочего переросли в настоящую истерику, – А Морисса! Она мухи никогда не обижала! Ты и от нее следа не оставил! – Уолтер корячился на земле, вырывая оставшуюся засохшую траву, – Маргарет наказать надо было! Как Милли наказать! Но не убивать, нет!

Бену нечего было сказать в свое оправдание. Он продолжал сидеть на корточках, молча дожидаясь, пока боль товарища немного уменьшится, а слезы – затихнут. Он чувствовал себя отвратительно, осознавая себя чудовищем. Безжалостным, жестоким, кровожадным уродом. Забойщик глядел на свои трясущиеся руки, пронзаемый болью оттого, что ими он отправил на тот свет столько душ.

Уолтер, уняв свои переживания, поднялся на ноги. Руки его сжимались с кулаки, а лицо – все красное, то ли от слез, то ли от накатившего гнева.

– Ты ублюдок, Бен! Гореть тебе в аду! С Марселем и Оливером гореть! – рабочий схватил Бена подмышками, заставляя встать, затем принялся наносить удар за ударом.

– Что ты творишь, придурок?! – по телу забойщика прошлась дрожь, а к лицу прилил оттенок ярости. Он отвечал на удары соперника, что доставляло только большие увечья – Уолтер сильно превосходил в силе.

Бен, приняв правильную позицию, смог отопнуть оппонента в сторону, отчего тот свалился на землю и скатился вниз по горе, сцарапав подбородок. Пока Уолтер поднимался на ноги, забойщик схватил под руку первое, что смог нащупать на горной земле – здоровый тяжелый камень, поднять который стоило юноше больших усилий. Бен, держа булыжник над головой, был готов швырнуть его в бывшего друга, заставляя навсегда замолкнуть и рассыпаться в горах.

Глава 17

В спину забойщика прилетел тяжелый удар, будто камень, что он собирался кинуть, сам бросился к его телу. Бен свалился на холодную землю, туда, где моментами ранее лежал Уолтер, а булыжник улетел в сторону. Парень почувствовал, как что-то острое врезается в его спину, заставляя издавать такие вопли, что слышать могла вся округа – это был Кабанчик, вероятно, прибежавший, когда истерящий рабочий выкрикивал его имя.

– Отпусти меня, скотина! – Бен перевалился на спину, то пиная Кабанчика, то ударяя кулаками по рылу. К большому для забойщика сожалению, животное было непробиваемым. Его шкура была так крепка, что, казалось, выдержала бы удар ножом или даже забойным топором, не говоря уже о простых человеческих силах.

Одно только слова Уолтера, и питомец отступил бы, но он этого не делал. Он наблюдал, как рвется плоть и льется кровь, изредка издавая что-то подобное мычанию – возможно, не был уверен в правильности своего решения. Кабанчик терзал Бена, рвал на куски и тут же их сжирал, пока тот все терял силы, чтобы бороться. Когда дело дошло до живота, из него повалили внутренние органы. Какие-то кабан ловил на лету и поглощал, а некоторые укатывались вниз с горы. В завершение мук Бена и трапезы Кабанчика, животное подалось вперед и, зажав голову забойщика в своей пасти, с хрустом раскусило его черепушку.

Уолтер, перепуганный, прильнул к земле. Он отвернулся в сторону, не желая более смотреть на то, что Кабанчик делает с его прошлым другом. Глядя вдаль, рабочий видел, как догорает усадьба. Крыши и стены сделались угольными и рассыпались, будто вылепленные из сахара.

Спустя некоторое время, рабочий с поспевающим Кабанчиком добрался до сгоревшего дома. В живых не оставалось никого – горы опаленных трупов были разбросаны на каждом шагу. Возможно, спастись бы удалось большим, если бы Оливер не запирал парадный вход на засов каждую ночь, а бедолаги рабочие уносили из усадьбы собственные души, а не те гроши, что им удалось скопить.

Уолтер прошелся через выгоревшее поле к трущобам, целым и невредимым. Его встретили перепуганные девушки с детьми, что долгое время скрывались по своим избам и погребам. Сговорившись, было порешено восстанавливать Теплый край своими силами, оберегая друг друга и выручая. Скоро должна была прийти повозка из столицы, через которую можно было бы передать кучеру о том, что случилось, и подать объявление о поиске добровольцев создавать новую усадьбу.

– Вот и я, милая. Снова к тебе с цветами. Как же поживает душа твоя израненная? – Уолтер сидел на коленях перед крестом с вырезанным на нем именем – Селянка Милли. Юноша сложил принесенный букет на холодный камень и принялся вновь оплакивать ушедшую. Позади него стояли трущобские девушки, также пришедшие попрощаться, а сбоку – с интересом наблюдающий за происходящим Кабанчик. Уолтер вынул из кармана браслет – единственное ценное, что у него сохранилось, и аккуратно повязал на крест.

– Покойся с миром, Милли, – проводил девушку рабочий в последний путь.