Кабанчик

– Прими сочувствия мои, Маргарет. Давай, чтобы обид меж нами не оставалось, за то, что на земли ваши без спросу проник, я еды тебе принесу? – Бен смог ближе подойти к девушке, что позволило ему со всеми деталями лицо ее видеть: не по возрасту морщин у нее было, видно плачет чаще, чем девице сельской положено, и шрамов всяких не про профессии.

– Была бы очень благодарна, да только откажусь. Не только мне здесь питания не хватает, неправильно будет одной подарки принимать. И если узнает кто, что провинившихся подкармливаешь, головы тебе с плеч не сносить, – забойщика в полной мере впечатляло то, что в своем положении Маргарет от еды отказывается, о других беспокоится.

– Без головы бы худо было, да только чем лучше пузо набивать, когда у других горе? Ты возьми хотя бы это, – Бен протянул девушке яблоко, которое приберег для Кабанчика, – Я, чем смогу, помогать буду. Много вас здесь живет?

– Спасибо тебе, душа добрая! – Маргарет, хоть и отказывалась ради интересов остальных жителей, все же не смогла сдержать свое чувство голода, когда продукт питания оказался у нее перед носом. Одним ловким, быстрым движением, она спрятала фрукт куда-то в свои одежды, – Много нас здесь – человек десять, все девки, еще детей наших столько же, – Бен ставил под сомнение чье-либо хозяйское милосердие. Разве дети, души невинные, заслужили такого?

– Обещаю, что забывать вас не буду. Ты мне вот еще что скажи, как дела у Милли? – услышав вопрос, девушка тут же изменилась в лице. Сложно было сказать, какую именно эмоцию оно выражало, но было очевидно – это не сулило добрых новостей.

– Ты сам как думаешь, какие могут быть дела с такой-то жизнью? Уродство ее совсем совсем ума лишило – не разговаривает ни с кем, из жилища не выходит. Да и куда ей ходить? А главное, как? Когда съедобное что появляется, под дверь ей складываем. Когда забирает, когда гнильем становится.

– О каком уродстве ты говоришь?

– Не знаешь, значит. Тут лучше один раз увидеть, чем все пытаться словами передать, да только маловероятно она говорить с тобой станет, с нами, со своими-то в разговор не вступает.

– Чем помочь ей можно? – Бена до глубины души тронула эта история. Девушка, которая много лет так дорога его другу, теперь славится каким-то уродством, о котором даже вслух подумать страшно. Спрашивая, где-то внутри он понимал, что помощи здесь какой-то не хватит, чтобы избавить от страданий и Милли, и Маргарет, и всех остальных, но спокойно жить, когда кто-то рядом с тобой испытывает столько боли, не представлялось возможным.

– Мало ты еще в жизни понимаешь, забойщик. Не всем помочь можно, тем более, если за стенами трухлявыми прятаться, – как бы горько оно ни было, но девушка говорила правду, с которой никак нельзя было спорить.

– Знаешь что, Маргарет, в хлев я сейчас собираюсь, дела накопились. Я до заката уйду, дверь открытой оставлю, вечером прийти в него сможете. Там ванная есть, воды снесено достаточно, помоетесь. Видно давно вас до речки не допускали. Я приберу там все, для вас подготовлю. Милли тоже с собой вытаскиваете, кто ее знает, может и согласится.

– Добрейший ты человек, Бен! Вовек благодарны все тебе будем. А сейчас лучше тебе к работе вернуться, заметит нас кто болтающим, обоим несдобровать будет.

Юноша распрощался с новой знакомой, и, будучи удовлетворенным беседой и расстроенным от полученных новостей, как обещал, отправился чистоту на бойне наводить. Все, что творится в Теплом крае – немыслимо! Ни за людьми, ни тем более за скотом не следил никто уже бог знает сколько времен. А главное, что управляет этим всем крайне жестокий человек, что даже имени его никто не знает, кличут лишь хозяином. Кто знает, вслух говорить боится, чтобы здоровье не потерять.

Глава 5

Кабанчик взрослел и крепчал не по дням, а по часам. Он уже был совсем не тех размеров, с какими его выпроводили со скотобойни. В этом не было ничего удивительного: настоящий лесной хищный кабан, еще и раскормленный по милости Уолтера. Из маленьких поросячьих зубчиков Кабанчик уже вырастил здоровенные хищные клыки, которыми без труда мог бы раскусить напополам любого взрослого мужчину. Пройдут еще дни, и покажутся массивные бивни, против которых оружия уже точно ни у кого не будет.

Этим утром Бену удалось проснуться вовремя, и даже раньше положенного. В его планах было собрать несколько теплых вещей и унести побольше еды из столовой для трущобских селян, а в этом деле лишние взгляды ему были не нужны. Рассказав о вчерашней истории Уолтеру, он, ожидаемо, помрачнел, оттого был не особенно разговорчивым. Несмотря на свою не самую оплачиваемую работу, он все же смог выделить кое-что из своего гардероба, желая тоже оказать какую-то помощь. Рабочий, как и всегда, после обеда собирался понести цветы для Милли, но его планы были испорчены взбучкой от Оливера и усиленным контролем, так что вырваться в лес ему удастся лишь по счастливой случайности.