Кабаны города Каннута

- Можно и кабана, - Костяк принципиально не смотрел в сторону Даши. - Но если ваша Аша снова на битву соберется, пусть уж этим мечом машет. Несолидно с ножом прыгать. А этот тесак "шеуном" называют. На Флоте пираты им умеют очень ловко орудовать.

- Да где этот Флот? - рассердилась Эле. - Вранье сплошное. Даше зачем эта сталь?

- Так говорю, двух-трех людишек понадобится завалить - что ж ножичком возиться? - неожиданно ядовито объяснил Костяк. - Даша девушка скромная, аж не верится в ее злобство. Но между нами-то чего скрывать?

Даша с ненавистью смотрела на лохматого. Болтун проклятый, ну кто его за язык тянет?

Эле коротко взглянула на девушку и скомандовала:

- Аша, бери две "короны" и ступай за пивом и ширитти. Мою руку исправленную отметим и победу вашу невразумительную. Насчет победы меня сейчас Костяк просветит. Так что говоришь, парнишка, у вас там за сражение приключилось?

Ходила Даша долго. Торопиться очень не хотелось. Если хозяйка все подробности той бойни узнает, то возможно ночь и под дверью придется провести.

Оказалось, что Костяк уже ушел. Эле взяла Дашу за шиворот, больно постучала костяшками пальцев по лбу:

- Ставь кувшины и садись. Рассказывать будешь. То одна мне не договаривает, то этот подлец какую-то уклончивую чушь несет. Беда с вами. Тоже еще, "деловые" бандиты выискались...

Даша рассказала всё, как было. За прошедшие дни произошедшее у Навьих Камней и самой девушке стало казаться сомнительным. Даже порез на пальце зажил на удивление быстро. Только от воспоминания о летящих в лицо теплых брызгах еще передергивало. Даше даже расхотелось пить сладкое ширитти. Пиво по вкусу куда меньше кровь напоминало.

- Что за жизнь такая? - Эле поправила фитилек масленого светильника. - Как ни крути, а убийство выходит. Я, Даша-Аша, знаю что у тебя внутри твердость есть. И сопли есть, и слезы, и твердость. Да.... Но что ты сама начнешь ножом бить, да глаза выжигать - ни в жизнь бы не поверила. Я-то, деревня, думала, что твой лохматый по-воровски подрезал разинь спящих да пьяных. А этот вурдалак низкорослый камнями остальных, уже ошалевших, добил. Оказывается, совсем по-другому вышло. Ты хоть понимаешь, как повезло вам?

- Понимаю, - сонно пробормотала Даша. От пива слипались глаза.

- Ничего ты не понимаешь, - наверное от выпитого ширитти, голос Эле звучал непривычно мягко. - Иди спать, воительница сопливая.

Проснулась Даша под утро. Гадский напиток это пиво. Даша во тьме поплелась во двор. Уже возвращаясь, вздрогнула:

- Ты чего в темноте сидишь?

- Масло выгорело, - шепотом пояснила Эле. - А рыбу твою вяленную я и на ощупь жевать могу. Я ее раньше очень любила. Теперь, когда две руки чтобы хвосты раздирать имеются, опять люблю. Посидишь со мной?

- Да я уже выспалась, - неуверенно сказала Даша, и села на табурет.

Перед Эле высилась целая груда рыбьих голов и чешуи.

- Давно я не пила, - объяснила хозяйка. - Боюсь, и всю твою рыбу сожрала.

- Да еще купим, я завялю. Соль есть, - заверила Даша, на ощупь, пытаясь найти в оставшейся связке рыбешку поменьше.

- Соль-то есть, - согласилась Эле. - Ума у нас обеих нет. Крепко нам подумать нужно, как дальше жить...

" -...мне тогда лет восемь было. Или семь? У нас на ферме, знаешь ли, не принято годочки отсчитывать. У меня было пятеро братьев и сестер. Сейчас уже и не упомню, как их всех звали. Я была самая резвая," - Эле слабо улыбнулась, взболтала остатки ширитти в кувшине и вылила в чашку. " - Да, я была быстроногой соплячкой. Гоняла по прибрежным балкам как коза, и больше всего любила ловить раков в озере. Никаких нав, водяных змей и токолошей я тогда не боялась. Бродишь себе по пояс в воде, шаришь под корнями. Главное, пальцем в клешни не попасть. Раки ленивые, что твой Вас-Вас. Мне везло. Братишке две фаланги на левой руке рачище оттяпал. В общем, выкинешь этого пятнистого гада на берег, там сестренки уже костер разводят. Жрать мы всегда хотели. Запекали раков прямо в панцирях. Мать котелок нам никогда брать не позволяла. И вечно крику дома было, когда мы на озеро удирали. Полоть нужно было, жуков с грядок собирать. Ну, не важно. Просто помню, вот идешь в воде, поджидаешь, когда под пальцами шишковатый панцирь окажется. Хватаешь рака двумя руками, от натуги мышцы чуть не лопаются, - лишь бы до берега дошвырнуть. В том раке весу как в каннутском петухе. Нравилось мне такое лихое занятие. Солнце спину печет, так, что аж кожа шипит. Дождей не помню. Не было тогда дождей, что ли?