Кабаны

Обязанность собак состоит в том, чтобы схватить кабана с двух сторон за длинные уши и, стиснув их, как клещами, прижавшись стальным телом к его дымящимся бокам, не давать освободить голову и пустить в ход клыки. Таким образом собаки должны держать кабана до тех пор, пока один из охотников, продравшись сквозь чащу, не подберется достаточно близко к барахтающимся животным, чтобы нанести зверю меткий удар, который сделает его неспособным к дальнейшей борьбе.

В то время как кабан делает отчаянные усилия сбросить вцепившихся в него собак, с силой ударяясь о стволы и бешено катаясь по земле, охотник выжидает удобного случая для нападения. Как только кабан в борьбе подымет переднюю ногу, охотник должен с быстротою молнии всадить нож в мягкую часть пониже плеча. Если это не удается, кто-нибудь из охотников пересекает кабану подколенные жилы задних ног, чтобы он охромел, или ударяет томагавком в поясницу и валит на землю.

Но даже после этого борьба не окончена. Кабан отличается изумительной живучестью. С перешибленной задней частью, бессильно волочащейся по земле, животное продолжает бодро стоять на передних ногах и борется до последнего издыхания.

Для охоты требуются лишь две собаки, приученные действовать сообща. «У кабана только два уха, а это — единственное место, за которое собака может схватить его», — говорил мне один бывалый охотник. Если взять с собою больше собак, они будут только мешать друг другу.

По той же причине, чем малочисленнее охотничья компания, тем лучше. Самая ожесточенная борьба происходит обыкновенно в чаще кустарников или в узкой лощине. Лучше всего, если охотничий отряд состоит из трех-четырех человек.

В охоте на дикого кабана, как и во всякой другой, многое зависит от удачи. Элемент опасности всегда налицо. Если одной из собак случится выпустить кабана, борьба принимает серьезный характер. Освободив голову с одной стороны, кабан быстро одолевает другую собаку и кидается на охотников.

Год назад мне пришлось участвовать в охоте на дикого кабана на склоне обширного плато Тута-мохе.

Местность эта — одна из самых диких в мире. На огромном пространстве тянется дремучий лес, изрезанный глубокими оврагами и обрывистыми ущельями.

Мы отправились из усадьбы моего приятеля, Уильяма Плестэда. Нас было четверо — Плестэд, его сын Тэд, я и Дик Уатсон, известный в округе охотник. С нами были знаменитый в свое время охотничий пес Плестэда, Бой, и его сын Рори. Бой на своем веку перехватал немало кабанов и был весь покрыт рубцами.

Мы подняли большого кабана на дне скалистого ущелья, обрамленного роскошной путаницей вьющихся лиан и кустов. Кабан забился в самый конец расселины и приготовился к защите. С тыла и с боков он был прикрыт выступом скалы и нависшим утесом, так что добраться до него можно было только спереди.

Молодой Плестэд собирался напустить на кабана собак, но Уатсон удержал его.

— Не науськивайте собак! — крикнул он. — Еще не родилась собака, которая могла бы вцепиться в «капитана Кука» спереди!

Отважно двинувшись навстречу кабану и оцарапав ему бок револьверной пулей, Уатсон старался выманить зверя с выгодной позиции. Хитрость удалась. Задетое пулей животное бросилось вперед, в расширяющееся место ущелья. Роковое движение… В мгновение ока собаки вцепились ему с обеих сторон в уши. Вытянув морду, со стиснутыми зубами, тесно прильнув к щетинистым бокам, они словно приросли к зверю. В течение нескольких минут узкий проход был занят группой барахтающихся животных. Мы стояли так близко от них, что бешеная тройка то и дело задевала наши ноги.

Взмахнув томагавком, Плестэд ударил кабана по спине и отбил ему всю заднюю часть. Но, увы, в это мгновение зубы Боя изменили ему. Притупленные в бесчисленных битвах, они выпустили ухо кабана; пес пошатнулся. Ткнув кверху острым, как бритва, клыком, кабан угодил ему в пасть, и Бой упал на землю, не взвизгнув, с расколотым черепом.

Все это произошло в один миг. Матсон, вмешавшийся в свалку с поднятым томагавком, почувствовал удар смертоносных клыков, раскроивших ему ногу от колена до паха, и упал навзничь. Раздался пронзительный визг, и я увидел, как бедный Рори отлетел в сторону, подобно перышку, между тем как из раны, обнажившей ему ребра, хлынула кровь.

Уложив двух собак и одного человека, кабан стоял твердо на передних ногах, между тем как задняя часть бессильно волочилась по земле. С налитыми кровью горящими глазами и оскаленной пастью, брызгавшей пену нам в лицо, он был воплощением ярости и отваги…

С револьвером в руке я метил ему в глаз, чтобы прикончить его, когда Рори жалобно завизжал, лежа на притоптанных листьях. Прежде чем я успел выстрелить, молодой Плестэд, как бы в ответ на визг любимой собаки, бросился вперед с охотничьим ножом в руке.

— Хватай его, Рори! Хватай его, голубчик! — крикнул он.