Каббала

Несомненно, существовала эзотерическая школа Каббалы, и на нее под общим титулом Сынов Учения неустанно ссылается Зогар. Была ли это корпоративная, то есть институционально единая школа, как мы понимаем этот термин сегодня, – вопрос другой. В одном месте сказано, что человек обновляется или заново рождается от всякой новой мысли, касающейся Тайного Учения¹³, – как если бы последняя представляла собой некий свод принципов, которые всеми предполагаются и далее многообразно развиваются. При наличии такого общего и главного корня были возможны не только озарения и новые светы, но и само их открытие становилось источником радости – там, где и когда они имели место, и тех, кто бы ни оказывался их глашатаем¹⁴. Ученики Зогара держали ум открытым, с готовностью – даже с восхищением – принимая любую идею, если видели в ней подтверждение достоверности. Но далее еще сказано, и не в полном согласии с тем, что я только что сообщил, что послание должно изойти от учителя, что надо понимать, по всей видимости, в том смысле, что он известен в качестве такового или должен доказать свое право на высказывание¹⁵. Впрочем, это был тот случай, когда по словам узнают. Странник в пути, бедняк или по всем внешним признакам человек презираемый – каждый мог заявить о своих правах на высказывание, – и это тут же признавалось и приветствовалось¹⁶. Выходит, что учителя мудрости, как таковые или в ином виде, не всегда знали друг друга, так что, если общество или община Тайного Учения была в том или ином виде инкорпорирована, то есть была как-то институционально устроена, оно, это общество, было широко разбросано по разным местам и общалось и распространялось в этой разобщенности – если можно так выразиться – путем назидания или сообщения от учителя к ученику, от отца к сыну. Впрочем, что касается последней категории, то здесь рекомендовалось молчание на том основании, что тот, кто высказывается, не получив степени учителя речений, порождает несчастья¹⁷. Обыденный здравый смысл подсказывает, что это надо истолковывать в интеллектуальном плане как беды, порождаемые невежеством, ошибками, духовными срывами или возникающими на их почве заблуждениями. Однако рабби Шимон бар Йохай неоднократно предостерегает своих слушателей от произнесения слова касательно Тайного Учения, если нет уверенности, что оно передается адекватно¹⁸, ибо это может повлечь за собой гибель многих¹⁹. Это следствие надо, судя по всему, понимать буквально, и я упоминаю об этих словах рабби Шимона потому – хотя, возможно, это просто доведенная до предела гипербола, не более чем риторическая фигура, – что на какое-то мгновение складывается впечатление, будто великий учитель Каббалы цитирует запретительную формулу устава, которым были связаны Сыны Учения. Эти слова напоминают обеты тайных обществ с обязательным предостережением о неминуемой каре в случае разглашения тайн этих обществ непосвященным. Другое правило: досконально изучитъ Тайное Учение, прежде чем учить ему других, дабы избежать малейшей ошибки²⁰.

Будучи – ex hypothesi – первоначально устным учением, которое было – насколько было – значительно позднее записано, оно явно хранилось в памяти, что подразумевается самой природой устного предания; и вопиющие противоречия, бросающиеся в глаза на протяжении всего текста Зогара, – убедительные доказательства в пользу основывающейся на догадках теории такой передачи. Если рабби Моше де Леон, как предполагается, зачал и родил этот словесный колосс «из собственной головы», он не выдал бы себя столь очевидным образом – даже если признать, что подделки имеют свойство выдавать себя то там, то сям, так что по большей части они суть ошибки, а не создания. Но если со всей, разумеется, необходимой осторожностью принять в качестве главной предпосылки, что Зогар вбирает в себя некоторые более или менее полные древние мидрашим²¹ и в остальном является поздней компиляцией из аналогичных источников, следует признать, что в нем действительно налицо все признаки компиляции, как я уже сказал. В связи с данной темой можно было бы привести несколько случаев, в которых воображаемая turba philosophorum как бы образует Тайное Учение на потребу. Лучше взглянуть на эти факты, но надо заметить, что они и поздняя редакция – в других местах столь прозрачная – оставляют незатронутым то, что необходимо для моей задачи, будучи наличным древним материалом, принадлежащим Тайному Учению. Он может относиться к Х в., а может быть и более древним; некоторые признаки выдают дохристианское время, но дело не в этом²².