Кабинет доктора Либидо. Том V (Л – М)

В 1777 в Париж прибыл старший брат М.-А. Йозеф II Австрийский. Он настоял на медицинском обследовании, которое установило, что Людовик XVI страдает фимозом (сужением крайней плоти), препятствующим проведению полноценного полового акта. После несложной операции Людовик XVI смог приступить к исполнению своего супружеского и королевского долга. 19 декабря 1778 М.-А. родила девочку, названную Марией-Терезией-Шарлоттой. В 1781 родился Луи-Жозеф, в 1785 — Луи-Шарль, в 1786 — София-Беатрикс (1786). Конечно, не обошлось без сплетен: отцом Луи-Шарля злые языки упорно называли А. фон Ферзена.

После рождения детей М.-А. превратилась в трепетную и заботливую мать. Однако, ее и без того небезупречную репутацию окончательно погубила афера, вошедшая в историю как «Дело алмазного колье» (Diamond Necklace Affair). Главным участником оказался кардинал де Роган (Louis Ren'e 'Edouard de Rohan, 1734–1803). Он принадлежал к одному из самых богатых и аристократических семейств Франции. Обладал непомерным тщеславием и амбициями. Служил посланником в Австрии, но мечтал занять место премьер-министра, подобно своему предшественнику кардиналу А. Ришелье. В письмах к друзьям Л. де Роган хвастал, что «уложил в постель половину венских дам» и что сама императрица Мария-Терезия «дожидалась своей очереди». Л. де Рогана задевало враждебное безразличие М.-А. и он готов был любой ценой добиться ее благосклонности.

В 1772 Людовик XV заказал известным парижским ювелирам Бемеру и Бассенжу алмазное колье для мадам Ж. Дю Барри. На его изготовление ушло более года; стоимость бриллиантов и работы составила более двух миллионов ливров. В 1774 король умер, а заказ так и остался неоплаченным. Ювелиры несколько раз пытались продать колье, однако покупателей не находилось из-за чрезвычайно высокой цены.

Ситуацией ловко воспользовалась графиня Жанна де ла Мотт (Jeanne Saint-R'emy de Valois de la Motte, 1756–1791), дочь одного из незаконных сыновей Генриха II. С помощью поддельных писем, изготовленных ее любовником Рето де Вийетом (Armand Gabriel R'etaux de Villette, 1759–1797), она убедила Л. де Рогана, что М.-А. желает заполучить драгоценность, но не располагает нужными средствами. Для большей убедительности в августе 1784 Ж. де ла Мотт устроила в одном из версальских павильонов свидание Л. де Рогана с некоей дамой, которая назвалась М.-А. Позднее выяснилось, что под вуалью скрывалась парижская проститутка Николь д’Олива (Nicole Lequay d’Oliva), внешне отдаленно похожая на королеву.

Кардинал Л. де Роган попался на удочку мошенников. 21 января 1785 он письменно поручился за М.-А. на сумму два миллиона ливров. Ж. де ла Мотт предъявила расписку Бемеру, забрала у него колье и мгновенно переправилась в Англию на быстроходном корабле. В ее намерения входило разобрать ожерелье на отдельные камни и продать их по отдельности.

Спустя полгода ювелир Бемер осторожно напомнил М.-А. о долге. Грандиозный скандал разразился прямо на глазах публики во время репетиции пьесы Бомарше «Фигаро». Последствия его были ужасны. 15 августа 1785 кардинал Л. де Роган, высшее духовное лицо Франции, был посажен в Бастилию. Спустя три дня полиция доставила в Париж графиню Ж. де ла Мотт. Среди подозреваемых оказался также знаменитый чернокнижник и авантюрист граф Калиостро. Нескольких месяцев вся Европа с замиранием сердца следила за перетряхиванием грязного белья августейшего семейства.

31 мая 1786 королю и королеве пришлось явиться на заседание парламента. Народные избранники оправдали Л. де Рогана, который, по их мнению, был введен в заблуждение и сам оказался жертвой. Наказанием за легковерие ему стала ссылка в отдаленное аббатство Шез-Дье. Вина Н. Лекей д’Олива осталась недоказанной. Графиню Ж. де ла Мотт приговорили к клеймению, публичной порке и заключению в тюрьме Сальпетриер. Впоследствии графине удалось бежать, переодевшись в мужскую одежду. Она укрылась в Лондоне, где опубликовала мемуары «M'emoires Justificatifs», в которых свалила всю вину на М.-А.

Более всех пострадала именно М.-А. Она подверглась ожесточенным и оскорбительным нападкам. Толпа разразилась улюлюканьем и неодобрительными выкриками при ее посещении парижской Оперы. Лишь немногие современники решились выступить в ее защиту. Большинство критиков считали М.-А. позором нации. Радикальная пресса называла ее «матерью всех распутниц», «французской Мессалиной», «австрийской наседкой», «мадам Дефицит» и др. По рукам ходили скабрезные карикатуры, изображающие М.-А. в самом неприличном виде («Les Amours de Charlot et Antoinette», «L’Autrichienne en Goguette» и др.). В 1789 появился анонимный памфлет «Le Godmich'e Royal», автор которого приписал М.-А. все мыслимые пороки, включая зоофилию.