Каблук Маноло

– Хватит ходить вокруг да около. Никки, давай начистоту. Кто над тобой поработал? Аль-Каида?

– Брендон! – возмущенно заорала Лулу из кухни.

– Мало ли, – объяснил он, – может, они снова хотят нанести удар по свободному обществу? Тогда вполне логично выбрать мишенью официальное лицо «Старк» – одну из самых любимых моделей Америки.

– Аль-Каида понятия не имеет, как устраивать людям амнезию! – отрезала Лулу. – Такие технологии только у сайентологов.

Брендон печально посмотрел на меня.

– Признайся, Никки, это были сайентологи? – спросил он.

Я потерла виски:

– Так. Давайте все-таки проясним ситуацию. Я признаю, что мои внешность и голос очень напоминают Никки. Я прекрасно понимаю, что сижу сейчас в апартаментах Никки, в ее одежде и ее собственная собака облизывает мне лицо. Но я не Никки Ховард. Ясно?

– Ясно-то ясно, – проговорил Брендон, – только ты Никки и есть.

– Да нет же, – настаивала я. – Сама не понимаю, как такое могло произойти. Честное слово, я не Никки.

– Чепуха! – безапелляционно заявила Лулу, выйдя из кухни с подносом.

Ноздри защекотал аппетитный аромат. Однако когда Лулу поставила поднос на кофейный столик, покрытый плитой из белого мрамора, я не обнаружила ничего съедобного. По крайней мере, раньше бы я такое ни за что не съела. Сибас мне никогда не нравился. А суп? Японская баланда, судя по плавающим кусочкам тофу и водорослей. Гадость какая! Я ненавижу соевые бобы, а про водоросли вообще молчу. Рядом стояла чашка зеленого чая. Я не пью зеленый чай.

Да, наши с Никки вкусы не совпадали, но в следующее мгновение я с удовольствием пила зеленый чай. Вскоре я энергично приступила к рыбе, а потом и к супу. Казалось, никогда в жизни я не ела ничего вкуснее. Естественно, Лулу с Брендоном тоже отметили мой аппетит.

С умилением глядя на то, как я набиваю рыбой полный рот, Лулу произнесла:

– Ты всегда заказывала сибаса в нашем с тобой любимом ресторане.

Это было последней каплей. Я отложила вилку. Честно говоря, рыба все равно уже съедена, да и суп тоже.

– Слушайте, сколько можно повторять? Я не Никки Ховард. Я сначала даже не поняла, кто вы такие. Я вас опознала только по фотографиям в журналах.

Брендон тоскливо посмотрел на Лулу:

– Пытаюсь ее целовать, а она меня отпихивает.

Лулу возмущенно повернулась ко мне:

– Ну и стерва ты, Никки!

Я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Если бы они только знали, чего мне стоило отпихнуть Брендона.

– А я о чем?! – заорала я. – Никакая я не Никки Ховард, честное слово. Я Эмерсон Уоттс, поймите же наконец!

– Успокойся, Никки, – произнесла Лулу, сочувственно взяв меня за руку. – Тебе действительно нужна наша помощь. Вот, взгляни. – Она нагнулась и вытащила из-под дивана черную папку. – Может, этот альбом вызовет хоть какие-то воспоминания?

На первой странице лежал вырванный листок из журнала с фотографией Никки в пышном платье, подпрыгнувшей высоко в воздух с батута.

– Твои самые первые съемки для «Старк энтерпрайзиз». Помнишь? Мы тогда еще не были знакомы. Ребекка тебя первый раз привезла в Нью-Йорк. Ты помнишь Ребекку? Она твой агент. – Увидев мой пустой взгляд, она продолжила: – Контракт с Фордом уж точно вспомнишь. Они сказали, что для своих пятнадцати ты потрясающе профессиональна и переплюнула многих двадцатилетних моделей!

– Здорово, – ответила я. – Только я не Никки. Я Эмерсон Уоттс.

– Эмерсон Уоттс. Постойте-ка. – Брендон нахмурился, пытаясь сосредоточиться. (Что было для него, по-моему, непосильной умственной нагрузкой.) – Эмерсон Уоттс... Откуда мне знакомо это имя?

– Тихо, – шикнула Лулу, – не путай ее. – Она перевернула страничку. – Смотри. Твой первый показ для «Шанель». Я сидела в первом ряду, помнишь? А потом еще спросила, удобно ли ходить в шнурованных босоножках на шпильках? И ты сказала, что ноги болели так, словно...

– Эмерсон Уоттс, – в очередной раз повторил Брендон. На его лице отражалась вся тяжесть непомерного умственного напряжения. – Нет, я точно где-то слышал это имя.

– Не обращай внимания, – посоветовала мне Лулу, переворачивая очередную страничку. – Он дико устал. Всю ночь напролет танцевал в «Тоннеле». Гляди! Первая фотография на целый разворот для «Виктория сикрет».

Я уставилась на снимки, прижимая к груди Козабеллу. Она не спешила никуда уходить. И хорошо – было приятно чувствовать, как бьется ее сердечко. Меня тронула искренняя привязанность этого маленького существа. Пускай даже на самом деле собачка любила именно Никки Ховард, а не Эм Уоттс.

Рассматривая фотографии, я видела знакомое тело, не так давно представшее передо мной в зеркале ванной. После некоторой компьютерной обработки рекламные снимки нижнего белья смотрелись вообще потрясающе. Одно только было странно: освежая мою намять, Лулу Коллинз демонстрировала фото из журналов, а не из семейного альбома. Однако, учитывая обстоятельства (таинственное превращение меня из обычной одиннадцатиклассницы в супермодель), наверное, надо уже перестать удивляться. Возможно, в данной ситуации попытка Лулу продемонстрировать мои фотографии в расшитом бриллиантами бюстгальтере не такая уж плохая идея?