Качели Ангела (СИ)

– Садись, Светлана, – указала на стул за её столом Алла Марковна. Она помолчала и продолжила, – Как тебе у нас работается? Слышу о тебе только положительные отзывы и от коллег и от родителей и от наших малышей.

– Хорошо работается, – осиплым после слёз голосом ответила Светлана, опустив глаза под стол и разглядывая остроносые туфельки заведующей.

– Почему ты плакала? Что случилось?

Светлана молчала.

– Света, кто тебя обидел? Может что-то не получается? Так Антонина Ивановна тебе подскажет и поможет, только попроси. Сама знаешь, коллектив у нас дружный.

– Я знаю, – ответила Света, – У меня всё получается. Кажется. Я плакала по другой причине.

Девушка замялась:

– Как вам сказать… Я ставила капельницу Алисе из пятой палате, а она… У неё глаза…

Светлана не в силах была продолжать и снова разрыдалась.

– Так! – строго прикрикнула заведующая и ударила по столу ладонью – А ну-ка отставить слёзы. А если тебя увидят вот такую мамочки? Что они подумают? Что ты заживо их детей хоронишь? Что ты знаешь что-то такое, что пока ещё не озвучили им? Им и так плохо.

Светлана плакала, не в силах остановиться. Так и есть, заведующая настоящая стерва, да и многие в их коллективе, они словно железные, им похоже вообще безразлична судьба маленьких человечков, выполняют себе свои обязанности, как роботы, никаких эмоций, ни сострадания.

Алла Марковна поднялась со своего стула и, подойдя к Светлане, неожиданно обняла девушку и вздохнула:

– Эх, Светочка, милая ты моя добрая девочка… Да разве ж я не понимаю из-за чего ты плачешь и что творится у тебя в душе? Думаешь мы каменные тут все, да? Не качай головой, не надо. Знаю, что так и думаешь. И ты не виновата. Наверное со стороны всё так и выглядит, но, поверь мне, это совершенно не так.

Мы все болеем за наших малышей всей душой, все переживаем тяжело каждое поражение, когда видим, что мы бессильны. Я три года назад инфаркт перенесла, теперь и волноваться-то нельзя, а как не волноваться на нашей-то работе? Да и в операционной я в день провожу по несколько часов. Но нам нельзя опускать руки, нельзя показывать свои слёзы, пойми. На нас смотрят родители наших ребят. Они нам в рот заглядывают. Для них каждое слово, каждый вздох, каждое движение наше несёт смысл, ты этого может пока что не замечала ещё. Но ты научишься. И мы должны вселять надежду.

Думаешь, Антонина Ивановна бессердечная или Наталья Васильевна? Или другие? Нет, просто они уже знают это правило. Вот увидят тебя с мокрыми глазами в коридоре и ведь каждая мама решит, что это по поводу именно её ребёнка. Нельзя, нельзя нам плакать! И сама сгоришь быстро и людям не поможешь. Давай-ка, милая, вытирай слёзы и чаю попьём, а потом вернёшься к своим обязанностям. В таком виде я тебя к пациентам не отпущу. Да и вообще, ты знаешь, порою случаются и у нас чудеса, когда безнадёжный казалось бы, ребёнок начинает идти на поправку и побеждает болезнь! Так что всё в Божьих руках! А наша с вами задача помогать Богу своими руками. Кстати, а ты знаешь, что у нас в больничном дворе есть качели Ангела?

Светлана отрицательно помотала головой.

– Не знаешь? Надо же, ты ведь уже целый год с нами! Ну слушай, в конце больничного сада, там где вишни растут за фонтанчиком, есть старые качели, скрипучие прям ужас, но они непростые. Если ты покачаешься на них и попросишь Ангела помочь, то это сбудется. Но только по пустякам нельзя его беспокоить. Я сама туда иногда хожу, жаль чаще не получается, всё в работе. А вот ты сходи, найди эти качели.

Светлана попили чаю с Аллой Марковной и девушка вернулась в процедурный кабинет к капельницам и уколам.

Через четыре дня в их отделение привезли Алёшку. Он был худенький и крошечный, не по возрасту. Ему было уже три года, а выглядел он всего на год с небольшим. Вялый и всегда грустный мальчик. И Света знала причину, Алёша был доставлен сюда из детского дома. У него обнаружили опухоль кишечника. Уже больших размеров. Обнаружили случайно, когда увидели кровь в горшке. После обследований и анализов, Алёшу привезли к ним. Около трёх дней заняли дополнительные обследования и анализы для операции, и вот назначен был день.

Завтра должны были оперировать, затем предстояла химиотерапия. Если повезёт. Мальчик был очень слабеньким, а опухоль большой. Врачи не были уверены в благополучном исходе, но выбора не было. Они постараются сделать всё возможное.

II

Светлана за эти несколько дней привязалась к Алёше. Всех малышей обихаживали мамы или папы, а он был один. Она старалась задержаться подольше возле его кроватки, приносила сюрпризы, развлекала. Малыш лишь изредка улыбался тихой и застенчивой улыбкой. Сердце Светланы разрывалось в клочья, видя его крошечные пальчики и тоненькие синие венки, в которые ей предстояло подключиться.

– Потерпи, мой хороший. Потерпи, золотенький. Сейчас я быстро уколю и мы с тобой будем лежать и смотреть в окно, а там, видишь, котик сидит на крыше! Лапкой тебе машет.

Алёшу даже не нужно было держать, он не сопротивлялся уколам, безропотно принимая боль, и только из глаз его катились слёзки.