Качели. Конфликт элит - или развал России?

Но главное — совсем уж безальтернативной станет необходимость отвечать на усугубившиеся вызовы. Как перечисленные мною, так и новые. Как отвечать, оставаясь «чиком»?

Совокупность рассмотренных мною вызовов может показаться неактуальной абстракцией, поскольку определенный тип власти рассматривает как вызов только то, что позволяет конкурентам отобрать власть. Ну, например, «оранжевую революцию» (термин, введенный в оборот антикучмовскими силами на Украине). Она же — «революция роз» (Грузия), «революция тюльпанов» (Киргизия) и так далее.

Но, во-первых, это абсолютно неправильный подход. Он игнорирует такую фундаментальную категорию, как загнивание. Между тем категория была рассмотрена еще Лениным. Можно не любить Ленина, но это не повод для того, чтобы игнорировать суждения этого превосходного эксперта по вопросу о власти.

Загнивание — это ситуация, в которой у властного субъекта власть никто отобрать не может. А сам субъект не решает общественных проблем. Но и не отдает власть. В этой ситуации общество буквально загнивает. Это очень точная метафора, знакомая, например, по концу советского периода. Нарастает тошнотворный запах, который источает парадоксальный властный субъект и все, что его окружает. Это окружающее получает статус зачумленного. Все вместе становится предметом сосредоточенной ненависти. Даже если в итоге это никто не решается сковырнуть, оно само разваливается. Думается, что и ситуация 1917 года строилась именно на этом.

Вызов революции — это один из возможных вызовов.

Другой вызов — вызов загнивания.

Но есть и еще один вызов, который в своем списке я обозначу как:

Вызов № 11 — вызов десуверенизации

Вызов десуверенизации и развертывания на десуверенизированной территории всех возможных десуверенных технологий (они же — так называемые «оранжевые» технологии) связан со всем только что описанным через немногочисленные опосредующие звенья.

Звенья же эти таковы.

1) Отсутствие политического субъекта создает коллизию загнивания.

2) Загнивание происходит потому, что отсутствующий субъект не может отвечать на вызовы. Или, что то же самое, отказывается (либо не способен) решать общественные проблемы. Но в то же время способен грубыми методами удерживать власть, отделяя ее от концептуально-стратегического управления и исторического целеполагания.

3) В этой ситуации вызовы неизбежно начинают нарастать.

4) При этом речь идет об очевидно атипичных вызовах. Вызовах из категории «де-» (деградация, декультурация, деиндустриализация и так далее).

5) Нельзя допускать наращивания всех вызовов из категории «де-» — и не получить системный вызов десуверенизации.

6) Нельзя получить этот вызов десуверенизации — и не нарваться на «оранжевую революцию».

7) Но, несмотря на все перечисленное, почему-то кажется, что МОЖНО сочетать организационные, административные, спецслужбистские и иные конкретные мероприятия, направленные на недопущение «оранжевой чумы», с наплевательским отношением ко всему, что эту «чуму» с неизбежностью порождает.

Почему же?

Потому что первые шесть пунктов относятся к ведению «цыка».

А седьмой пункт — к ведению «чика».

«Чик» остро реагирует на «свой» пункт. А остальные — не его. Он их не видит, не понимает, не имеет к ним подхода и так далее.

Сопровожу это общее описание детализациями в вопросе о так называемых «оранжевых революциях», поясняющими, что такое разница между «цыком» и «чиком».

«Чик» хочет подавить «оранжевую революцию», поскольку она ему угрожает. Но он не спрашивает о содержании подавляемого. Он не задается вопросом: «Что такое "оранжевая революция"?» Он с раздражением отреагирует на такой вопрос и ответит, что надо не словоблудничать, а действовать.

«Цык» же, прежде всего, обязан выявить содержание. Даже если он очень старый, деградировавший и больной «цык», он все равно по инерции это будет делать. Потому что так положено. Генеральный секретарь ЦК КПСС должен начать доклад съезду КПСС раскрытием содержания новой исторической эпохи? Должен. А почему должен? Он не помнит, но знает, что должен. А «чик» даже и не знает, что должен. Потому что он, «чик», не только не должен, но категорически не имеет права приближаться к той территории, на которой размещено такое долженствование.

Так вот, о содержании термина «оранжевая революция».

Обсуждаю это вовсе не потому, что считаю, что кто-то вскоре соорудит в России очередную бескровную революцию, как на Украине или в Грузии. Дело в другом. В необходимости связывать причину и следствие. Всегда связывать, в том числе и в этом вопросе. И как только начинаешь связывать, сразу обнаруживается, что «оранжевая революция» — это тезис и антитезис. Тезис в том, что это революция. А антитезис в том, что она бескровна («оранжевая», «розовая»…).