Качели. Конфликт элит - или развал России?

Но не это главное. Даже проиграв Игру, можно асимметрично ответить с позиций Истории. Кризисная ситуация делает условными все игровые завоевания. Ну, взял кто-то что-то. Ну, присягнул уже кому-то… А тут взрыв народной энергии, подчиненные начинают колебаться. Сам присягнувший колеблется. И летит эта Игра под откос. Но чтобы она того… туда полетела, нужна История. Нужен настоящий «цык», а не очень условный «чик».

1991 год — это сверхъяркий пример на тему «цыка» и «чика».

Сколько лет прошло, а страсти по этому поводу не утихают. Кто-то обвиняет гэкачепистов в том, что не было приказа применить силу против ельцинистов. Кто-то говорит о том, что в основе краха ГКЧП — отказ силовых подразделений исполнять функции по подавлению демократических сил. Кто-то восклицает, что главная ошибка в том, что вообще родилась идея ГКЧП.

Я-то знаю, что ситуация была еще сложнее. И вряд ли стоит здесь вдаваться в подобные сложности. Намного важнее рассмотреть происходящее под этим самым «цыковско-чиковским» углом зрения.

19 августа 1991 года власть была у ГКЧП.

23 августа 1991 года она перешла к Ельцину.

Кто помешал КПСС начать действовать 20 или 21 августа 1991 года? Действовать самой, не опираясь ни на какой «чик»? КПСС могла бы «цыкнуть», то есть вывести на улицу миллионную армию своих политических сторонников. В принципе, они были. И, честно говоря, с 1988 года было ясно, что рано или поздно надо будет их выводить. Очевидно, что (в детали вникать не хочу) кто-то и готовил их к выходу. Но никто в августе 1991 года не вывел этих людей. Почему?

Хочу ответить на вопрос не с узкопрагматической точки зрения, а собственно политически. Политически их не вывели потому, что партийная элита уже не была «цыком». Она готова была отдаться в руки политической полиции (символом которой для нее была фигура Председателя КГБ СССР В.Крючкова как участника ГКЧП). Но она не готова была брать власть.

Прежде всего, она не знала, как отреагируют ее любимые «органы».

«Цык», не ощущая себя таковым, находился в политической и психологической зависимости от поведения «чика». Мало того, что он хотел подменить «цык» «чиком», а партию органами. Он еще и не доверял органам. Выведешь людей на улицы — а вдруг тут-то органы и выйдут из прострации? Начнут этих людей «мочить», да и тебя заодно?

Но такой оглядкой на органы все не исчерпывалось. Партийная номенклатура уже не могла говорить на митингах. Она не умела и не хотела энергетизировать массы и замыкать на себя энергию толпы. Она понимала, что толпа может начать выдвигать своих лидеров. Может быть, она даже все это не формулировала для себя так, как я сейчас формулирую. Но это и называется «работа бессознательного, приводящая к ступору». В каком-то смысле, «цыкнул», как ни странно, Ельцин. По крайней мере, он полез на танк. И что-то оттуда проревел.

А ГКЧП? Оставим даже в стороне трясущиеся руки Янаева. Стратегический подход важнее подобных частностей, хотя и они существенны. Объявив чрезвычайное положение 19 августа 1991 года, гэкачеписты пустили по телевизору «Лебединое озеро». То есть абсолютно демонстративным образом капитулировали в сфере слова, в сфере идеологии, сфере «цыка».

«Слово к народу»? Чье «слово»? И что за «слово»? Политический манифест? Горбачев был назван изменником Родины? Народ призвали защитить социалистическое Отечество? Политический манифест отличается от документа, который (со сколь угодно благими целями) поддерживает начальство, очень многими вещами. Прежде всего, авторством: «Я, команданте Янаев, беря на себя в трагический момент всю ответственность за судьбу страны, заявляю: изменник Горбачев арестован. Преступники, посягнувшие на социалистический строй и на Советский Союз, понесут заслуженное наказание. Арестованы также (список). С этого часа власть находится в руках (список). Будет осуществлено то-то. Сопротивление антисоциалистических сил бессмысленно». И так далее.

Но это только начало. Дальше — главное. Надо говорить с народом, убеждая его в справедливости принятого решения. ГОВОРИТЬ! А тут… «Лебединое озеро». БАЛЕТ!!! Хотите окончательно ощутить разницу между «цыком» и «чиком»? Спросите самих себя: можно ли представить себе Троцкого или Ленина, которые взяли телецентр и запустили «Лебединое озеро»?

Троцкий и Ленин говорили бы с народом много часов сами, они послали бы на фабрики и в губернии других блестящих ораторов и идеологов. Потому что они знали: главное — выиграть идеологическую и информационную войну. В этом суть революции. А главное оружие революции — пропаганда. Если хотите, психологическая война. В любом случае, война идей, слов, страстей, аргументов.

Отказ от всего этого означал, что нет ЦК как «цыка». А значит, заведомый проигрыш. Еще в 1989 году я предупреждал о неминуемости этого проигрыша.