Качели судьбы

Выйдя вслед за ней, закрыл на ключ кабинет, попрощался и направился по коридору в другую сторону. И тогда она поняла, что Климов ушёл давным-давно, что вовсе не обратил на неё внимание – это только её фантазии, что, ловя её взгляды, наверное удивлялся настырности незнакомой девицы… Она медленно спустилась со второго этажа к выходу. На площадке стоял и курил Всеволод Климов. Сердце рванулось и замерло. Лариса сразу поняла и поверила, что он ждёт её. Но также медленно и молча пошла мимо. Когда взялась уже за ручку двери, Климов, испугавшись, что Лариса вот сейчас просто уйдёт, спросил первое, что спросилось:

– Почему Тополёва проходит мимо?

Девушка остановилась, обернулась.

– А разве Климов меня ждёт?

Тогда, вдруг охрипшим голосом, он процитировал:

– Нам досталось самое лучшее —
Несвершившаяся любовь…

Лариса улыбнулась счастливо и открыто:

– Мне тоже так хотелось побывать на Альфа-Центавре, в мегаполисе…

Всеволод шагнул к ней, распахнул двери. Они пошли вместе по улице и долго не могли расстаться в этот день.

Оставшиеся до поездки дни, в поезде, в Москве они всё время были вместе. Не видаться полчаса казалось совершенно невозможным. Гостиница «Юность» на Ленинских горах, гудящая от молодых голосов, встречи, конференции, выступления перед студентами, походы на выставки и концерты – всё было интересным. Но – рука в руке, но – восхищённые глаза, глядящие на тебя, радостный смех, счастье, которое, казалось, не вмещает сердце!.. В свой город они вернулись женихом и невестой, хотя об этом ничего ещё говорено не было.

А вечером, в день приезда, к Ларисе пришёл граф. Он позвонил условным образом, и она поторопилась выйти к двери. Как и четыре года назад, в самый первый раз, лишь только она отворила, Валерий шагнул навстречу, обнял и прижал её к себе – крепко, сильно, ткнувшись лицом ей в волосы. Лариса закрыла глаза: жалость и любовь к нему перехватили дыхание.

– Пригласишь в дом? – спросил он, и она удивилась: граф избегал заходить и встречаться с её родителями. Но сейчас он был необычно торжественен, и девушке стало неспокойно, тревожно. «О, Господи, не надо!..» – мелькнула мысль предчувствия.

Он спокойно и вежливо поздоровался со смутившимися мамой и папой, а Лариса бросила им:

– Мы пройдём в мою комнату.

Они сели на диван, и Валерий сразу сказал то, о чём она так мечтала услышать все долгие четыре года, и что совершенно не нужно ей стало теперь, за какие-то две недели.

– Ларочка, я поговорил с Юлей, и мы решили: хватит мучить друг друга, всё равно жизни нет. Она согласна на развод.

Помолчал, добавил:

– Я ведь хотел тебе это сказать дней десять назад, приходил, да не застал – ты уже уехала. Но я не терял время, подал заявление на развод. Ты рада?

Схватил её по-медвежьи, стал целовать, но вдруг отстранился, почувствовав её скованность.

– Что с тобой? Ах, да! Я же не сделал официального предложения!

Вскочил на ноги, сделал вид, что поправляет узел несуществующего галстука, стал на одно колено, прижал губы к её безвольной руке:

– Маркиза! Прошу вашей руки и сердца!.. Любимая, будь моей женой!

Оттого, что он был весел, что глаза его блестели и искрились, что не сомневался он в её ответе ни на миг, – от всего этого Ларисе становилось всё горше. Но нужно было отвечать. И она сказала:

– Валерик!.. Я вчера приняла предложение другого.

А ведь с Всеволодом они ещё ни разу даже не поцеловались. И слов о любви не было сказано. Но Лариса знала: он и только он должен быть с ней рядом. На всю жизнь.

… Всеволод заметил, что Лариса необычно задумчива и молчалива, встревожился: не обидел ли чем-нибудь? В Москве они каждый вечер допоздна сидели в компании у кого-нибудь в номере, а потом ещё вдвоём пристраивались у дежурной по этажу в уголке. И сейчас, в подъезде, стояли, никак не могли проститься. Мама уже дважды открывала дверь, выглядывала, и Лариса, поднимаясь на свой второй этаж, тихо говорила ей:

– Не волнуйся, я здесь.

– Ты знаешь, который час?

– Да, поздно. Ложись спать, я сейчас.

И вновь спускалась к Всеволоду, и не могла уйти. Что-то должно было произойти, она чувствовала. Вот он медленно поднял руки, коснулся ладонями её щёк. Девушка закрыла глаза, почувствовала, как его руки замерли, как тихо опустились к плечам, потянули её… Когда, задохнувшись, она отстранилась и открыла глаза, только смогла сказать:

– Почему я так долго этого ждала?

– Я не знал, будет ли тебе это приятно.

Сняв с него шапку и положив ладонь на затылок, Лариса прошептала:

– Ты сомневался…

Теперь уже, не сдерживаясь, целуя её глаза, губы, волосы, он шептал:

– Скажи мне… Это не кончится?.. Мы не расстанемся?.. Никогда?..

– Это что? – Лариса отстранилась, весело и прямо посмотрела на него. – Предложение?

– Да.

И вдруг ей захотелось посмотреть, как он волнуется. И чтоб ещё больше дорожил ею. И чтоб понял, как сильно она его любит, и сам влюбился ещё сильнее…

– А знаешь, мне вчера уже сделали одно предложение.

Вот почему она сегодня такая необычная! Губы у Всеволода дрогнули.

– И что?