Качели времени. Мама!

Например, о том, как часто родителям приходится ждать нас. Сначала мама целых девять месяцев ждет такую радостную и важную встречу со своим малышом. И какие же они смелые — эти мамы. Для меня такая встреча, прежде всего, была бы очень страшной. Страшно потому, что таинство зарождения жизни и души — это все еще загадка, что-то из области потустороннего. Может быть, наука со временем все объяснит. Но пока что мы не знаем, как и по чьей воле зарождается новая жизнь, появляется душа. А все неизвестное всегда страшит.

Однако страх носит не только мистический характер. Страшно за человечка, который пойдет по этой жизни. Смогу ли я, как родитель, дать ему все, чтобы он шел легко и по возможности совершал как можно меньше ошибок? Смогу ли я уберечь его хотя бы от некоторых горестей? Хватит ли сил? И страшно понимать, что иногда даже все усилия родителей не могут сделать их ребенка счастливым. А ведь это самое главное для всех мам и пап.

Тем не менее, они ждут. Первой встречи, первого слова, первых объятий. А потом начинаются и первые обиды и упреки, первые ссоры. Этого родители вряд ли ждут с нетерпением, но им приходится проходить и через такое. А еще они ждут нас домой, как меня сегодня ждала мама. Ждут, когда мы встретим свою любовь, ждут своих внуков. Ждут момента, когда смогут порадоваться нашим радостям. И самое страшное, что они порой не успевают дождаться…

Еще я думал об обидах. Родители и правда не умеют обижаться на своих детей. Но мне кажется, что именно мы способны ранить их сильнее всего — настолько уязвимы и обнажены они перед нами. Ах, если бы знать и помнить об этом всегда! Будь моя воля, я бы маму и папу в вату закутал и хранил, как самое дорогое. Хотя почему «как»? Они и так самое дорогое у меня. И если бы мог, я бы все силы приложил, чтобы им не пришлось бояться за меня, и ждать того, что я могу дать им прямо сейчас — мою любовь и безоговорочное обожание, как в детстве. Как жаль, что я понял и захотел это лишь сейчас, когда осталось так мало времени. Но хорошо, что оно вообще осталось. Ведь порой такие озарения как у меня приходят к людям слишком поздно!

Глава двадцать третья. План Б

Спал я неважно: вспоминались обрывки моего кошмарного видения. Я то и дело просыпался, убеждался в том, что это сон, и проваливался в пучину кошмара снова. Утром же порадовался тому, что этого будущего еще нет. И я сделаю все, чтобы и не было!

Однако когда я оказался на кухне, уверенность в успехе сего мероприятия несколько пошатнулась. Евгений уже был тут. В отличие от вчерашнего вечера выглядел он гораздо лучше. Кожа обрела нормальный оттенок, исчезли следы от лопнувших сосудов. Да и сам он был вполне бодр и активен. Вон, с мамой о чем-то разговаривает. Ну уж нет! Пусть поищет для себя невесту в другом доме.

Навострив уши, я слушал их разговор, чтобы вмешаться в него в самом интересном месте. И вот, момент настал: Евгений рассказал, что не всегда сразу понимает, зачем попал в то или иное время. Я сделал ход конем, и предложил ему переехать в гостевой дом, чтобы там дядюшка спокойно прислушивался к своей интуиции.

На мой взгляд, это было отличное предложение. Так Женя удалился бы от моей семьи на безопасное расстояние и не имел бы возможности настолько сблизиться с мамой. И парень даже согласился со мной. Возможно, он и правда быстро бы понял, что ему надо сделать, если бы от нас отселился. А значит, скоро перенесся бы куда-то еще, и перестал угрожать нам своим присутствием.

Но тут в дело вмешались родители. Им моя идея такой уж прекрасной не показалась. Хлебосольный папа, который пока еще видел в Евгении друга, заявил, что он может жить у нас даже год. И мама его поддержала, сообщив Жене, что у нас полно гостевых комнат. Неужели она уже в него влюблена?!

Я посмотрел на маму. Да нет. Она просто очень добрая, и всегда всем стремится помочь. Евгеша к тому же наш дальний потомок, а мама горой за семью, как и папа. Пока что мне нечего опасаться. Но надо хотя бы минимизировать воздействие этой бомбы с часовым механизмом, как я мысленно окрестил нашего гостя. Поэтому я предложил отправить его в Эдемский сад, чтобы он мог там медитировать и слушать свою интуицию.

Это идея Томаса. Он сказал, что если переселить угрозу не получится, то можно хотя бы позаботиться о том, чтобы в компании мамы он проводил мало времени. И если парень целыми днями будет медитировать в саду, то на общение тет-а-тет у них окажется крайне мало времени, и это в некоторой степени отведет угрозу от нашей семьи. Да и я все не оставлял надежды на то, что Евгеша все же поймет, для чего он тут оказался, сделает свои дела, и комната в нашем доме ему уже не понадобится.

Однако теперь сам парень смотрел на меня с удивлением. Кажется, он догадывается, что я хочу его спровадить. Чтобы не возникли вопросы по поводу моего поведения, я собрал все отсутствующие у меня актерские способности, и дружелюбно посмотрел на дядюшку. Лицо Евгеши разгладилось. Кажется, опасность разоблачения миновала.