Качели

После Афгана был Таджикистан. Там земля не взрывалась под ногами, и стрельба звучала редко. Таджикская мафия работала тихо и вполне грамотно. И Кирилл не поверил своему надежному, острому, как бритва, чувству опасности. Просто не захотел верить. Ну в самом деле, почему офицер КГБ не может жить по-человечески, то есть иметь семью, ребенка?

Он работал по знаменитому «хлопковому» делу. Его вежливо предупредили, что не стоит копать слишком уж глубоко. Некоторым уважаемым людям это не понравится. Кирилл не прислушался. Предупредили более грубо. Он продолжал работать. Уважаемые люди продолжали выражать недовольство.

Наверное, человек, у которого жена ждет ребенка, должен более внимательно прислушиваться к замечаниям высокопоставленных чиновников, уважаемых солидных людей. Должен или нет? Кто ответит на этот философский вопрос?

Замечания, то есть прямые угрозы, звучали грубой бранью в телефонной трубке каждую ночь. Под утро звонили в дверь, а потом убегали, давая ясно понять:

«Мы здесь, мы всегда с тобой, остановись, дружок, ты ведь хочешь стать счастливым отцом».

Он не остановился, продолжал работать. Счастливым отцом ему суждено было стать всего на две недели. Жена вышла погулять с ребенком, не спеша везла коляску по безлюдному тихому переулку. Черная «Волга» выскочила из-за угла и на большой скорости въехала на тротуар...

Жена чудом осталась жива. А ребенка спасти не удалось. Позже с женой они развелись, потому что слишком тяжело было смотреть друг на друга...

* * *

Михо все-таки надел темные очки и не снимал их даже в помещении. Глаза болели и слезились, не переносили ни ветра, ни прямого света. Он уже договорился с профессором-офтальмологом, собирался в Москву, в знаменитую клинику. Только там могли помочь, вылечить глаза «смотрящего» Михо. Оставалось много дел здесь, во Владике. «Чехи» наезжали уже всерьез, без дипломатических предисловий, как это было с Ковалем.

Михо старался не спешить и не суетиться. Но не получалось. Постоянная резь в глазных яблоках мешала сосредоточиться.

– Что ты тянешь? Надо решить эту проблему раз и навсегда, – говорила жена, – ты должен лететь сегодня, сейчас, и не в Москву, а в Канаду. Там безопасней и надежней.

Он знал, что она права. Но Канада слишком далеко.

– Михо, сейчас не лучшее время, чтобы оставлять Владик без присмотра, даже на несколько дней, – предупреждала братва.

– Нэ будышь делытыся, в бетон закатаим, – обещали «чехи».

– Когда же вас ждать? – спрашивал по телефону профессор.

Кто-то из своих, из самых близких, стал работать на «чехов». С этим надо было разобраться сию минуту. На складе случился пожар, сгорело товару на несколько «лимонов». И с этим следовало разобраться. Партия автомобилей оказалась полностью бракованной. Все валилось на него одного, и желающих подставить плечо не было.

Коваль оставил край не в лучшем состоянии. Проблем накопилось столько, что у Михо голова шла кругом. Он и при жизни своего предшественника подозревал, что тот успел размякнуть в последние полгода, ослабил хватку, потерял бдительность. Коваль вообще казался Михо человеком слишком мягким, чувствительным. Он был вором старой закалки. Для него убийство оставалось крайней нежелательной мерой, превыше всего он ставил воровскую честь и блатное братство. А сейчас так нельзя. Задавят, загрызут молодые жадные волки-отморозки. Позволишь себе хоть каплю снисходительности, и подопечные бизнесмены начнут стаями ускользать из-под контроля.

Но главное – опасность со стороны «чехов» оказалась еще серьезней, чем Михо думал. Они тупо, настырно лезли во все сферы коммерческой деятельности, например, успели подмять под себя такое доходное предприятие, как «Приморрыбпром», и уже отмывали там деньги, получали сверхприбыль через подставных людей. Они так глубоко запустили лапу в автобизнес, что оставалось только удивляться, почему «смотрящий» Коваль этого не заметил.

Михо понял, что его покойный друг в последние полгода пребывал в каком-то странном полушоковом состоянии. Он все пытался выработать определенную стратегию, разобраться в правилах игры. Он не мог и не хотел допустить, чтобы доверенный ему край превратился в кипящий котел. Ему нужен был порядок, а не кровавый беспредел. И в этом заключалась его главная ошибка.

Коваль не понял, что «чехи» разводили с ним свою дипломатию только для того, чтобы притупить его бдительность. Они предлагали варианты дележа, но при этом уже брали все, что хотели. И убили они Коваля не потому, что несговорчивый «смотрящий» так сильно им мешал развернуться в Приморье. Они уже развернулись во всю свою мощь. А Коваль им просто надоел. Грубил, не выказывал должного почтения.

Михо знал, что без настоящей войны с «чехами» не обойтись. Но разве может победить армия, во главе которой стоит слепой полководец? Кутузов имел один глаз, но здоровый, зоркий. Бандит Михо мог ослепнуть на оба глаза.