Кадавры

Поэтому к аномалиям относились бережно, старались не беспокоить, не трогать, чтобы не дай бог не вызвать новый выброс. Если осенью удавалось собрать хороший урожай и произвести вкусный сыр, благодарили за это ближайшего кадавра. Если урожай был побит, значит кадавр недоволен, «разгневали дитятку».

За почти тридцать лет подобные суеверия стали неотъемлемой частью рабочего процесса всех местных фермеров и пастухов.

В 2025 году Нахо Шакмаеву исполнилось шестьдесят лет, его семья владела сыроварней и магазинчиком в станице Холмской Краснодарского края. Он был одним из немногих представителей малого бизнеса, кому удалось адаптироваться к новым условиям производства. Нахо гордился сырами, которые производили на его семейной сыроварне, и всегда внимательно следил за их качеством. В начале марта 2025 года утром он приехал в цех и заметил корки соли и трещины на зеркале-канарейке у входа. Накинув халат, он зашел в технический отдел и проверил сырье — все сырье было испорчено.

Ближайший дитятка стоял в двух километрах от фермы, и Нахо отправился к нему, проверить что случилось, и обнаружил на его теле следы ударов. Когда-то Нахо даже изготовил табличку с просьбой не трогать дитятку и подробным объяснением, что выбросы губительны для местных ферм и сыроварен. Теперь табличка лежала в траве, сломанная и растоптанная. Некоторые жители предлагали обнести кадавра забором, чтобы уберечь от вандалов, но суеверные фермеры были против — боялись разгневать дитятку, считали, что так будет хуже.

Нахо заподозрил кого-то из конкурентов. У него было оборудование: фермеры давно освоили технологии, овец и коз на полях пасли с помощью дронов, а хищников и мародеров отслеживали расставленные по периметру камеры с датчиками движения. Одну из таких камер Нахо установил на дереве возле кадавра.

Следующим вечером в объектив камеры попали несколько подростков. Оказалось, они ходили к дитятке пощекотать себе нервы, и тем вечером один из них пытался забить кадавру в голову гвоздь. Последние годы забивание гвоздя в кадавра стало одним из жестоких местных суеверий, и больше всего оно вредило именно фермерам; выбросы после гвоздей были особенно сильные.

Нахо подкараулил мальчишку, отобрал гвоздь и попытался объяснить, что трогать кадавра нехорошо, но школьник оказался наглый, стал дерзить, и фермер в запале отвесил ему пощечину.

Тем же вечером домой к Нахо явился Петр Нестеров, отец побитого подростка. Нестеров был сотрудником местной администрации, коллеги отзывались о нем, как о человеке «сложного характера». Он потребовал от фермера вернуть гвоздь и извиниться перед сыном за оплеуху, но получил отказ.

Через неделю, 15 марта 2025 года, Нахо получил уведомление от администрации района, подписанное Нестеровым, с требованием убрать несогласованную вывеску с фасада дома 7 на улице Казачьей, где находился магазин семьи Шакмаевых.

Дело в том, что вывеска магазина была на адыгейском языке. Она висела на фасаде уже много лет и совершенно никого не смущала. Но Нестеров был известным крючкотвором, любил придираться, докапываться до людей, так он чувствовал свою власть. Требование снять вывеску, как считают историки, стало отправной точкой для всех дальнейших событий, ведь в бытовой конфликт двух мужчин оказался втянут язык; язык одного из малых и давно [данные извлечены] на юге народов.

Жена Нахо, Дана, позже вспоминала, что из администрации муж вернулся очень злой и сообщил, что чиновник требует, чтобы вывеска была на русском. Нахо отказался подчиниться, а ночью 2 апреля вывеска пропала — кто-то по-варварски отодрал ее от стены. Нахо заказал новую вывеску, но и она не провисела и дня. История о борьбе за вывеску распространилась по внутренним чатам фермеров, и коллеги пришли поддержать Нахо. Вечером после закрытия магазина несколько мужчин остались дежурить прямо у входа, двое из них были [данные извлечены]. В три часа ночи к дому 7 на Казачьей улице подъехала патрульная машина. Полицейские угрожали фермерам и требовали разойтись. Фермеры объяснили, что защищают частную собственность, полицейских объяснение не устроило, началась потасовка, Нахо и его приятели были задержаны и доставлены в отделение.

Далее события развивались стремительно: история с вывеской благодаря интернету и внутренним чатам предпринимателей разлетелась по всему региону, и четыре магазина в Краснодаре и ближайших районах в знак солидарности с коллегой сменили вывески — с русского языка на адыгейский.

Тут бы [данные извлечены], но нет. Шел 2025 год, [данные извлечены]. [данные извлечены] не извлекать из [данные извлечены] вообще никаких уроков. В девяностые годы [данные извлечены] объявившую о независимости [данные извлечены] ее столицу, Грозный, [данные извлечены]. Стараясь пресечь любые [данные извлечены], российские власти на протяжении последних тридцати лет занимались [данные извлечены].