Кадетки

— Избави меня боги от таких благородных подачек, — оскорбленно рявкнула красная, как мак, кадетка. — Найду как-нибудь мужчину, который женится на мне не по долгу.

— Ну раз тебя не устраивает мое предложение… — почти разочарованно пробормотал наставник и начал окутываться туманом.

А обернувшись в зверя, подхватил в зубы узелок и направился прочь. Сердито сопя, Тэри смотрела вслед разбойнику, пока он не скрылся за деревьями, потом стянула плащ, свернула в узел и побрела следом, наслаждаясь обдувающим ее ветерком.

Оборотень ждал ее на широкой прогалине, хранившей следы давнего пожара. Стоял, повернув морду в ту сторону, куда намеревался добраться, и так и не повернулся, когда Тэрлина подошла вплотную. Просто снова двинулся вперед, приноравливаясь к ее шагам.

И маркиза, хотя и обижалась на разбойника за недавнее бестактное обращение, в глубине души была благодарна, что он не стал ее уговаривать. Тогда она нипочем бы не сдалась и, разумеется, свалилась где-нибудь от солнечного удара. И ей очень повезло бы, если это произошло не на каменных завалах или на крутом склоне оврага.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Про тревоги и открытия герцога Лаверно, королевы, кадеток и прочих обитателей Беленгора

— Бетрисса, может, мне уйти? Ты устала, а Олифания говорила что-то про утро.

— Да, — усмехнулась Бет, — и значит, я могу тебе кое-что объяснить. Видишь ли, Фанья — наш командир после разбойника, и если бы она тебя не сочла надежным, то просто сделала бы знак, а она сказала прямо — знала, что ты заинтересуешься ее словами.

— Дорогая, ты меня прости, но тут что-то не так. Она просто камеристка, и хотя у королевы с ней весьма доверительные отношения, но командовать вами она не должна.

— Вот именно — не так, — усмехнулась Бет, поднялась с постели и пересела в кресло. — Не умею целый день лежать, да и не болит уже ничего, Годренс — великий целитель. А Фанья только изображает камеристку, на самом деле она телохранитель, и очень хороший. И нас учит защищаться и защищать тех, кто дорог, поэтому по утрам у нас тренировки.

— Что у вас? — опешил герцог.

— Тренировки, дорогой. Но это тайна, и, кроме тебя, в нее пока никого не посвятили.

— И где вы тренируетесь? И можно ли посмотреть?

— В подвале есть особый зал, там имеется все необходимое. Но ход туда ведет потайной, и взять тебя я не смогу.

— Вот как, — задумался Тайвор. — А разбойник, как я понимаю, — это граф Шаграйн?

— Ты очень догадливый, — беззлобно усмехнулась Бет. — Просто сначала нам казалось, что он над нами издевается. Заставляет ходить по лестницам, таскать камни, пробираться через лабиринты и везде подстраивает ловушки, каждый раз разные. Теперь-то я понимаю, чего он этим добивался, — хотел научить нас внимательности, бдительности, быстроте реакции и выносливости. И теперь я очень надеюсь, что его умения помогут им с Тэри спастись.

— Светлые боги, я даже не мог бы о таком подумать, — потрясенно смотрел на нее герцог. — Но почему он учил всему этому именно фрейлин, а не егерей и не оборотней?

— Но ведь королева беседует, гуляет и обедает не с егерями и оборотнями, а с нами.

— Действительно… Извини, дорогая, сегодня я какой-то несообразительный, зря ты меня хвалила. Но в таком случае тебе действительно пора отдыхать. — Герцог присел на подлокотник, нежно взял руку жены и поднес к губам.

— Айви, — с лукавой улыбкой тихо проговорила она, наблюдая за его действиями, — мне кажется или ты не настолько несообразителен, как пытаешься меня уверить?

— Я просто не намерен тебя ни торопить, ни принуждать, — бережно целуя ее ладошку, выдохнул он. — Мне хочется, чтобы в нашей семье не было ни упреков, ни обид.

— А я столько лет мечтала о семье, что успела придумать и заучить самое важное правило. Если боги подарят мне это счастье… — голос Бетриссы прервался, и несколько мгновений она сидела, глотая непролитые слезы, — никогда не позволять мелким недоразумениям и капризам его испортить.

— Милая… — Тайвор бережно приподнял ее лицо, заглянул в потемневшие, полные слез глаза и задохнулся от счастья, сострадания к ней и самому себе, — клянусь, я буду свято его выполнять.

Склонился к ней и припал к губам, сначала осторожно, боясь отказа или равнодушия, потом, почувствовав робкий ответ, все смелее и увереннее, с каждой секундой все жарче загораясь огнем нерастраченной нежности и страсти.

— Фани, прости… но в последнее время мне кажется, будто ты что-то скрываешь.

— Не кажется тебе, — укрывая подругу легким покрывалом, вздохнула телохранительница. — И вправду есть несколько вещей, о которых я предпочитаю помалкивать. Просто нет еще уверенности, как повернется дело, так зачем тебя лишний раз беспокоить? Тебе сейчас и без того нелегко, а там пока все очень зыбко.

— Но если это про Рада, — порывисто поднялась с подушек королева, — то лучше не молчи!