Кадеты

Извозчиков, как в Ростове, не видно, идем пешком. В центре перехватываем мальчишку, продающего газеты.

– Вот, «Луганская правда», самая свежая, всего за пятьсот рублей!

– Дёшево у вас тут правда, гляди, всю продашь, одна ложь останется, – иронизирует Артур.

– Есть журнал с картинками, – шкет снизил голос до шепота, – с непотребными. Всего за пять тысяч.

– Ты гляди, за распространение порнографии загремишь в тюрьму, – предупреждаю я, невольно восхищаясь. Такие вот нигде не пропадут, не удивлюсь, если он и коноплей торгует. А ему на вид и десяти лет нет.

– Я понофрагии не продаю, только картинки. Так будете брать, а то мне некогда!

– Вот пойдем в милицию, там расскажешь, что продаешь и где берешь, – беру его за воротник.

– Пусти! – вырывается пацан. – Я Татарину скажу, он вас попишет!

– У тебя и крыша есть? Молоток! Да стой, не дергайся! – встряхиваю его. – С тебя информация, потом отпущу, может быть.

– Нет у меня инормации, только картинки!

– Тьфу ты! Цирк в Луганск приезжал на днях? Шапито, с куполом такой. Акробаты, собачки?

– Не, не было, – не задумываясь отвечает шкет. – Был еще до революции, я тогда малой был, с мамкой ходил. Там даже медведь был!

– Сейчас большой, дальше некуда. Фиг с тобой, еще вопрос и свободен. Вон тот храм, это монастырь или просто церковь?

– Тот? Собор святых апостолов Петра и Павла! Его в девятьсот пятом году построили, я тогда еще…

– Совсем молодой был, я понял. Ладно, чеши давай, бизнесмен!

– Неа, я тогда еще не народился! – отпрыгнув, малец поправляет ворот. – А заплатить за информацию?

– Вот жучара! А притворялся недоумком! Проводи нас до собора, дам тысячу.

– Пять!

– За пять мы на такси доедем.

Не договорились, юный делец умчался дальше продавать запретное и не очень. Но мы и без него не заблудимся, собор отсюда видно. По пути заглянули в пару магазинов, приценились. По карточкам продукты примерно как и в Ростове стоят, можем запастись хотя бы сухарями. Много, на оставшиеся сто с небольшим тысяч, не наберешь, нужно думать, где взять денег. Золото менять рискованно. Ночью с маузером выйти на промысел? Угу, с моим везением мне его же и засунут в одно место.

Собор довольно большой. Блестит куполами, меди не пожалели. Чистенькие свежевыбеленные стены, у входа, как и положено, нищие. Перекрестились, содрав шапки, входим внутрь. Это тебе не Гуковская церковь, такую вот не зазорно и через сто лет показать! Народу немного, а свечей не жалеют, как в праздник заставлено ими. Две большие иконы в мой рост, много маленьких, блестит фальшивая позолота, у алтаря поп что-то бурно обсуждает с прихожанкой.

– На свечи денег нет! – быстро говорю Артуру, пока не попросил. – Бог простит!

– Давай исповедуемся? – предложил он еще большую глупость.

– С ума сошел? Да они тут через одного в ЧК стучат, сразу сдадут. Или ты врать будешь? У меня другое предложение, тебе икона дорога как память о нашем приключении или нет? Предлагаю подарить храму, нам все грехи автоматом спишутся!

– Грехи матом??

– Автоматически! Что ты такой тупой! Так дарим или нет?

– Дарим! А за тупого ответишь!

Подходим к попу, Артуру сказал молчать, говорить только в случае если подам условный сигнал. Мало ли какой вопрос поп может задать, непонятный мне, безбожнику. Сейчас главное выручить за икону больше плюшек, причем желательно не виртуальных, в виде благословений и загробной жизни.

– Отче, позвольте обратиться, – не очень удачно я начал, судя по расширившимся глазам Артура.

– Да отроки, что вам? – поп скрывает раздражение, чем-то его прихожанка разозлила.

– Нам случайно досталась икона, мы не знаем, кто на ней изображен и насколько она ценная. Вы не могли бы ее посмотреть?

Артур вообще закатил глаза. Ну а что не так, мне лезть руки целовать или на колени становиться?

– И где же она? – заинтересовался поп.

– Ну не тут же! – указываю головой на любопытных.

Поп недоуменно поднял одну бровь, потом буркнул:

– Идите за мною.

Проходим в примыкающее к основному залу помещение. Что-то типа комнаты для релаксации, с учетом эпохи разумеется. Стулья, стол, деревянные кресты, еще какие-то причиндалы, на крестный ход с такими ходят.

– И? – поп теряет терпение.

Киваю Артуру, тот вытаскивает доску из-за пазухи. Протягивает попу. Тот берет осторожно, словно стеклянную. На лицо наплывает удивленно-восторженное выражение, иконка похоже непростая.

– Присядьте мальчики, я сейчас, – интонации резко изменились. Отошел к окну, где светлее, осматривает со всех сторон, чуть ли не обнюхивает. Минут через пять, удовлетворенный, возвращается к столу, усаживается рядом со мной.

– Вот что отроки, меня зовут отец Михаил. Как ваши имена?

Опять отец Михаил? Надеюсь этот не такой хитрожопый. Называемся церковными именами.

– Это очень ценная икона. Не по деньгам ценная, известный иконописец ее писал, а изображен на ней святой Роман Кесарийский. Знаете кто это такой?

– Знаем батюшка, – без сигнала отвечает Артур.

– Как она к вам попала? – продолжает допытываться отец Михаил.