Кадис

– Бедняжка вернулась домой и, сложив ручки на груди, исповедуется в грехах перед алтарем… Будь прокляты набожные девушки! Можно было подумать, что ее воля тверда, как скала, а она просто церковный воск. Из нее выйдет отличная монахиня… Так вот, она дома, вернулась. Невинный ангелочек насмерть перепугался, очутившись со мной наедине в незнакомом месте. Таким ангелочкам по душе лишь в церкви. Она плакала, стенала, пыталась покончить с собой, подняла крик на весь дом знатной доньи Моники, куда я ее привез… Такого у меня еще не случалось в жизни… Несчастный котенок, как он мяукал! Какие вздохи! С какими воплями защищала она свою честь!.. Да, в этой стране надо быть монахом или пономарем… Словом, она снова у себя дома, куда я ее доставил тайком, как и похитил. А вы, донья Инесита, оказывается, решительная женщина… Вы смело сбежали из дому с этим замечательным юнцом… К чему все охи да ахи в защиту своей чести и прочая ерунда?.. Графиня весь вечер только и твердила мне об одном и том же… Она просила меня вызволить вас из неволи, и я дал слово… Но вы сами устроили свою судьбу… И отлично сделали. А на мою долю достались одни невзгоды и беды… Но завтра… я уж приму меры. Не знаю, то ли дьявол сотворил ханжей, чтобы насмеяться над влюбленными, то ли их создал Бог, чтобы покарать нас… Восстановим в памяти все по порядку. О боже, боже!

– Уйдем отсюда поскорее, – сказала Инес. – Этот человек сошел с ума. Если верно, что несчастная девушка вернулась домой, мы быстро узнаем об этом.

Приняв внезапное решение, я спросил англичанина:

– Милорд, могу я воспользоваться вашим экипажем?

– Он стоит у дверей.

– Идем же.

Мы спустились по лестнице. Я поднял Инес на руки и, усадив ее в высокий экипаж (одна из причуд лорда Грея, введенная им в Кадисе), бросил кучеру:

– К дому сеньоры де Сисньега на улице Вероники.

XXVII

– Куда ты меня везешь? – со страхом спросила Инес, когда я сел с ней рядом и экипаж тяжело тронулся с места.

– Ты же слышала. О причине не спрашивай. Узнаешь на месте. Я принял решение, и ни один человек не в силах отговорить меня. Это не сумасбродство, я исполняю свой долг.

– Что ты говоришь! Я покинула дом, чтобы спасти мою подругу от бесчестья, а погубила себя.

– Инес, послушай, ты решилась выйти замуж за дона Диего?

– Не говори глупостей.

– В таком случае молчи и следуй покорно туда, куда я тебя везу. Счастливый случай вручил мне твою судьбу, и я почел бы себя преступником, снова вернув тебя в ненавистную темницу, где тебе суждено в конце концов пасть жертвой себялюбия и невыносимого деспотизма той особы, которая не имеет никакого права тебя тиранить… Бедняжка, запомни мои слова и знай, что придет время, когда ты благословишь мой безумный шаг. Нет, ты больше туда не вернешься. Не вспоминай о донье Марии. Доверься мне. Скажи, я хоть раз обманул тебя? С тех пор как мы встретились, разве ты не была для меня святыней, которую оскорбить – преступление? Не видела ли ты во мне всегда наряду с безграничной любовью глубокое уважение и почтительность, торжествующие над всеми человеческими слабостями? Инес, ты жертва страшной ошибки. Ты боишься донью Марию, трепещешь перед маркизой де Лейва, дрожишь при взгляде этих мрачных и грозных женщин, которые неустанно следят за тобой. Знай же, обе эти женщины для тебя не более чем два пугала, которыми устрашают малых ребят. Подойди ближе, тронь их рукой, и ты убедишься, что они всего-навсего картонные пугала.

– Не понимаю тебя.

– Я хочу этим сказать, – продолжал я с жаром, – что ты прониклась уважением и почтительностью к чужой для тебя семье. Все основано на заблуждении. Ты обманута, твоей добротой и кротостью пользуются с гнусными целями; не в силах оценить твои прекрасные достоинства, они решили перевоспитать тебя на свой лад в школе лицемерия. Не думай больше о них, дорогая Инес, забудь их, считай себя отныне свободной. Ты будешь жить под покровительством единственного человека, который вправе распоряжаться тобой; ты будешь свободна, ты познаешь невинные радости и сможешь беспрепятственно наслаждаться природой – смотреть на небо, восхищаться творением Бога; отныне ты вправе быть доброй, не лицемеря, веселиться со спокойной совестью, жить в окружении людей, которые тебя боготворят. Твой мирный сон не потревожит забота о том, какую уловку придумать, чтобы наутро избежать наказания. Тебе не придется прибегать к мучительной лжи; никто не приневолит тебя к браку с ненавистным человеком; тебе больше не придется выбирать, что лучше – пожертвовать своей совестью и быть проклятой в жизни вечной или стать несчастной, бесконечно несчастной и достойной сострадания на земле в нашей короткой человеческой жизни.

– Габриэль, – сказала Инес, заливаясь слезами, – твои слова мне непонятны. Я не верю, что ты способен обмануть меня. Но ты так странно говоришь… Что это – безумие или?.. Куда ты везешь меня? Ради бога, не сходи с ума. Кучер, кучер, на улицу Амаргура!