Кадис

– Губернатор. Этой ночью все заблудшие овечки возвращаются в свой загон… Я как раз от графини… если б ты видел! Рыдая, она упала на колени перед губернатором, но так ничего и не добилась. Закон есть закон. Вот я и говорю: закон… Конечно, дружок, не стану от тебя скрывать, мне жаль бедную графиню. Как она плакала! Инес держалась спокойно, словно покорилась своей участи. Подожди, и увидишь ее. Но вообще говоря, тебе лучше не появляться больше в нашем доме. Вильявисенсио задался целью расследовать, как и когда сбежала Инес, и напал на твой след – ему сказали, будто это ты ее похитил. Теперь он тебя разыскивает, он же не знает тебя в лицо. Клевета, черная клевета, но не вздумай мстить за свою поруганную честь, а лучше спасайся бегством, ведь у нашего губернатора суровый нрав, и хоть твой военный мундир служит тебе щитом, все же… Словом, беги и не возвращайся в Кадис ранее чем через три месяца.

– Но я и в самом деле увел Инес из дому.

– Ты! – воскликнул он с удивлением и гневом. – А я-то позабыл, что ты состоишь на службе у моей знаменитой родственницы. Так, значит, ты помог ей бежать?

– Да, и помогу еще раз.

– Ты шутишь… только не подумай, что я огорчен… Не очень-то я жажду на ней жениться… Ну, советую тебе – беги отсюда во весь дух, – я сейчас же расскажу матушке о твоем подвиге… По правде говоря, я был уверен, что это клевета. Теперь понятно, почему Вильявисенсио так на тебя взъелся. Ведь он считает, что все это твоя затея и что арестовать надо тебя.

– Меня?

– А лорд Грей, по его мнению, тут ни при чем. По-моему, они попросту решили, не задевая милорда, выместить злобу на тебе.

– А вы видели лорда Грея? – спросил я с беспокойством. – Где его можно разыскать?

– Мне только что говорили, будто он прогуливается по городской стене. Проклятый англичанин! Он мне за все ответит! Вообрази, Инесита назвала меня низким трусом за то, что вчерашнее происшествие осталось безнаказанным; по ее словам, будь она мужчиной… Девочка дрожит от ярости. Разумеется, я собираюсь разыскать лорда Грея и сказать ему: «Вы негодяй…» Так вот… Словом, ступай… Ты тоже хорош гусь. Прощай.

Мне было некогда отвечать на его глупости, меня терзала лишь одна мысль, вся моя воля сосредоточилась на единой цели. Ничто не могло отвлечь меня от пути, по которому я устремился с неодолимой силой.

XXXIII

Четверть часа спустя на стене против монастыря Кармен я лицом к лицу столкнулся с быстро шагающим лордом Греем. Замедлив свой бег, он сказал:

– О, сеньор де Арасели… слава богу, наконец хоть кто-то составит мне компанию… Я семь раз обошел вокруг Кадиса, без устали шагаю и шагаю по стене… Тоска и отчаяние!.. Мой удел – весь век кружить… кружить вокруг нории.

– Вы в плохом настроении?

– Душа моя черна… чернее ночи, – ответил он как в бреду. – Мне суждено шагать в поисках света, и что же? Никак не вырвусь из рокового круга. Кадис – это круглая тюрьма, стены вращаются вокруг нашего мозга… Я здесь погибаю.

– Вчера вы были так счастливы, а сегодня погибаете! – сказал я.

– Счастлив, говорите вы? – с удивлением ответил лорд Грей. – Как ограничен мир, доступный нашему пониманию! Как бедна вселенная!.. Творец взял себе все лучшее, а нам кинул скорлупу… Мы не можем вырваться из этого проклятого круга… Нет из него выхода… Наша душа алчет бесконечности, а мы, мы не в силах сделать ни шагу в поисках облегчения… Кружить, всегда кружить… как жалкий мул на водокачке… Н-но-о! И снова круг, еще и еще…

– Лорд Грей, Бог дал вам все, а вы попусту растрачиваете богатства вашей души и чувствуете себя несчастным без всякой причины.

– Друг мой, – сказал он, сжимая мою руку с такой силой, словно хотел раздавить ее, – я очень несчастен. Пожалейте меня.

– Если вы называете себя несчастным, то что сказать об ужасных страданиях девушки, которую вы ввергли вчера в бездну бесчестия и позора?

– Вы видели ее? Бедняжка!.. Я умолял ее последовать за мной на Мальту, но она отказалась.

– И хорошо сделала.

– Святая бедняжечка! Когда я впервые увидел Асунсьон, меня поразила не ее совершенная красота и не ее высокие дарования, меня пленило ее благочестие… Все говорили, что она безупречна, все твердили, что ей впору поклоняться, как святыне… Это еще сильнее распаляло меня. Проникнуть во все таинства, узнать, что скрыто под драгоценной оболочкой, заключающей в себе сосредоточенность, благочестие, молчание, скромность, святые помыслы; приблизиться, протянуть руку к небесной статуе, к женщине, достойной быть канонизированной, приподнять покрывало и посмотреть, не скрывается ли за грядой лучезарных облаков нечто от человеческой природы; взять то, что не предназначается ни для одного мужчины; овладеть тем, что, по общему суждению, принадлежит лишь Богу… Какое несказанное наслаждение, какое высокое блаженство… Ах, я притворился, обманул, насмеялся… Проклятая семья… Бороться с ней все равно, что бороться против всей нации… Чтобы взять ее приступом, ни у кого не хватит ни ума, ни хитрости… Да будет тысячу раз проклята История, создавшая столь неприступные крепости.

– Дерзость и легкомыслие человека одерживают верх над Историей.