Читаем Кадр за кадром. От замысла к фильму полностью

A-мизансцена (глубинная мизансцена 2)

Эта глубинная мизансцена — хороший пример фронтальной съемки. Все планы берутся также фронтально. Женщина входит во двор, камера начинает наезд на нее с общего до крупного плана. После начального кадра в сцене, поставленной таким образом, для съемки всего разговора достаточно кадров 2 и 3 (рис. 10.15).


Рис. 10.15

A-мизансцена (глубинная мизансцена 2). Кадры 1–6


Кадры 4–6 иначе организуют пространство сцены. Сначала мы видим женщину на заднем плане. Мы заинтригованы ее взглядом и переходим к общему плану двух других актеров в кадре 5. Это монтаж по взгляду, но не субъективный план (для него бы потребовался обратный план). Наконец, камера отдаляется и снимает общий план — его можно использовать в качестве драматической паузы в сцене или как финальный кадр.

A-мизансцена (эксперименты с линией взаимодействия)

На рис. 10.16, чтобы получить интересные ракурсы для съемки, актеры размещаются на разной высоте. Здесь линия взаимодействия используется нестандартно: кадры 1 и 2 находятся по разные стороны от линии взаимодействия актеров. В кадре 3 сделан резкий переход к нижнему ракурсу. География сцены в кадре 1 весьма отчетлива — мы помним, в каком месте на перилах сидел мальчик. Кроме того, в кадр намеренно, в качестве ориентира, помещен приклад ружья.


Рис. 10.16

A-мизансцена (эксперименты с линией взаимодействия)


В кадре 4 линия взаимодействия установлена между двумя мальчиками на перилах, но в кадре 5 эта линия нарушается, чтобы получить кадр мальчика, стоящего на земле. Кадр 6 возвращает нас на начальную позицию, а кадр 7 вновь пересекает линию. Вероятно, в итоговой сцене будут использоваться повороты головы и другие пространственные подсказки, которые соединят фрагменты монтажной цепочки. Вам решать, подходит ли вам подобный способ съемки, нарушающий правила.

L-мизансцена (третий вариант)

Следующая последовательность (рис. 10.17) — альтернатива предыдущему варианту. На этот раз выбор композиции большинства кадров обусловлен монтажом по взгляду. Мы начинаем с плана с тремя героями (кадр 1; третий мальчик находится за перилами). В кадре 2 мы переходим к обратному плану — мальчик поворачивает голову и смотрит в камеру. Мы возвращаемся обратно на позицию и берем мальчика за перилами крупным планом. В кадре 4 мальчик, сидящий на перилах, бросает камешек в мальчика за перилами (в кадре 5 он смотрит вверх). Камера отъезжает для общего плана (кадр 6), в это время мальчик на переднем плане окликает двух друзей. Мальчик на крупном плане оборачивается (кадр 7). В этой сцене монтаж обусловлен либо действиями, либо взглядами.


Рис. 10.17

L-мизансцена (третий вариант)

Глава 11. Диалоги с участием четырех или более персонажей

Чтобы снять мизансцены, где участвуют четыре, пять или более персонажей, используются те же схемы расстановки камеры, что и для трех человек. Но количество крупных и общих планов растет прямо пропорционально числу участников. Например, в сцене с пятью персонажами возможны пять крупных планов, девять планов с двумя героями, шесть планов с тремя и еще шесть — с четырьмя персонажами, а также один мастер-план со всеми пятью актерами, то есть всего около двадцати семи планов. Конечно, для одной сцены слишком много вариантов. Некоторые из них явно лишние, так что при съемке групп актеров из четырех человек и более нужно руководствоваться здравым смыслом и тем, насколько сцена будет понятна зрителю.

Драматургия художественного произведения почти всегда предлагает нам обобщенный взгляд на ситуацию из жизни, которая показывается на примере действий конкретного человека. Возьмем сцены с участием большого количества персонажей: в них мы сосредоточиваемся на переживаниях главных участников в конкретный момент. И хотя это всего лишь драматургическая условность, она напоминает нам моменты, когда мы находимся в большом коллективе в реальной жизни. Например, во время вечеринки гости разбиваются на маленькие группки, потому что сложно общаться более чем с пятью или шестью людьми одновременно. Даже когда один гость удерживает внимание присутствующих, происходит диалог между говорящим и публикой.

Снимая групповую сцену, крупных планов мы делаем больше, чем общих планов с тремя или четырьмя персонажами, поскольку это помогает различать участников беседы.

На рис. 11.1 изображен мужчина, которого окружают семь человек. Вряд ли у каждого из этих актеров будет много реплик. Но даже если так, то один или два персонажа будут выделяться. Определив центральных действующих лиц, вы поймете, как лучше разместить камеру для съемки.


Рис. 11.1


На рис. 11.2 показана линия взаимодействия между двумя основными участниками сцены. Снимайте крупным планом и других участников, но в целом придерживайтесь линии взаимодействия, установленной между этими актерами.


Рис. 11.2


Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное