Кадры памяти (4.1)

Азамат разделил свою красивую одежду и драгоценности поровну между нами, потому что понимал, что ему теперь такого не нашивать. Он был спокоен и никак не показывал своих переживаний, и только это удержало мой рот на замке. Будь он хоть на каплю тумана грустнее, я бы обязательно выболтал, что к нему ещё вернётся былое уважение.

Он не сказал нам, но я позже узнал, что накануне он виделся со своей невестой, и ей хватило одного взгляда, чтобы забыть о его существовании. Ничего другого я от неё и не ждал. Он тоже.

Мы стояли с Ароном в темноте на продуваемом всеми ветрами плато, где грузился челнок до Броги, и прощались с нашим братом, улетавшим в неизвестность на неведомый срок. Мы крепко прижимались друг к другу и плакали, как девчонки. Азамат улыбнулся нам и помахал рукой, и началась моя жизнь без него.

* * *

Наставник отпустил меня день в день через десять лет учения. Мой уход не был ни для него, ни для меня особой драмой. Мы редко виделись в последние полгода. Я был вполне уверен в своих способностях, тем более, что мои успехи не прошли незамеченными для окружающих. Старейшины меня хвалили, а горожане напрашивались под опеку. Я никого не брал. Сначала говорил, что до конца учения можно брать только близких друзей, а таких у меня на планете не было, разве что Арон. А потом я улетел. Последний раз встретился с Наставником, собрал вещи и отправился на взлётное плато, где уже стоял готовый к отлёту космический корабль одного знакомого наёмника, которому я в прошлом году очень помог. Он обещал подкинуть меня сразу до Гарнета.

Прежде я никогда не был в космосе, но видел его в предсказаниях разнообразных катастроф, так что лететь мне было страшно. Остаться же я просто не мог. Там, в глубине черноты, на каком-то куске красного камня меня ждёт Азамат.

Я часто звонил ему вначале, но потом он нашёл работу и стал звонить сам, чтобы я не отвлекал его в ответственные моменты. Когда у меня стали водиться деньги, я купил нетбук. Я надеялся, что так мы сможем не только разговаривать, но и видеть друг друга. На деле же мы стали больше переписываться, а звонки сократились. Мне казалось, что Азамат нарочно отдалялся от Муданга и от меня, но я не понимал, почему. Я должен был разыскать его и всё исправить.

* * *

Азамат нашёлся в трактире среди других наёмников. Он чуть не поперхнулся, увидев меня, но быстро справился с собой.

— Алтонгирел… — выдыхает он, привстав из-за стола. Окружающие оборачиваются, кое-кто обо мне уже наслышан. Имена духовников не принято скрывать, потому что чего стоит духовник, неспособный защитить самого себя?

— Здравствуй, — говорю. — Вот, я закончил учение. И приехал к тебе.

Он колеблется. Хочет меня обнять, но боится, что мне будет противно от его уродства. Я тоже не знаю, что делать, тоже хочу его обнять, но боюсь, что не стерплю и оттолкну его.

Он первым принимает решение:

— Пойдём на воздух, я хочу на тебя взглянуть, — он неловко улыбается. — Ты так повзрослел…

Я думаю, что он хочет сказать «малыш», но не решается. Я больно прикусываю губу.

— Как ты? — спрашиваю, не имея понятия, что я хочу услышать в ответ.

— Я хорошо, — он вздыхает с облегчением, что можно поговорить о чём-то безобидном. — Сейчас вот обновляю состав своей команды.

— Своей команды?

— Ну да, я разве тебе не говорил? Помнишь тот корабль, что я строил для капитана Руки? После его смерти команда распалась, и корабль остался за мной. И мне что-то так не захотелось ещё куда-то наниматься… Я подумал, может, мне одному пока полетать или с кем-нибудь в паре. А потом и третий добавился, и четвёртый… А сейчас совсем много народа стало, так что я решил оставить самых умелых, в конце концов я не нанимался возиться с этими папенькиными сынками без тени мыслей в голове!

Я смотрю на него новыми глазами. Он весел и полон энергии, почти как раньше. Есть люди, которые хотят работать под его началом. Я вижу, как покорённые галактики мелькают за иллюминатором его звездолёта. Он смог найти новое место в жизни, справиться со своей бедой, завоевать уважение — и всё это без меня. Нужен ли я ему? Меня передёргивает от внезапного холода.

— Я скучал по тебе, — он грустно улыбается.

Спасибо, что сказал.

— Я рад, что ты здесь хорошо устроился.

Он молчит. Мы стоим среди столиков внешней части трактира, облокотившись на перила, которые отделяют нас от пляжа с красным песком и бурого моря. Как-то так я и представлял себе чужие миры.

— Я надеялся, — медленно говорит Азамат, — что ты обо мне забудешь.

Меня бросает в жар и в холод одновременно.

— Почему?

Он долго вздыхает.

— Потому что тебе открыты все дороги, и это большая глупость с твоей стороны следовать за мной, — он набирает в грудь побольше воздуха, чтобы справиться со следующим словом. — Дома ты можешь достичь фантастических высот. А здесь совсем другой мир. Здесь нет богов, и всё чужое. Тебе нечего тут делать.

Я слушаю его вполуха, потому что внезапно получаю предсказание. Азамат стоит один в центре поля, медленно обводя взглядом трибуны, он улыбается с вызовом, а судья объявляет бесконечные титулы.