Кадры решают все

– Не главное, – повторила Настя, решительно выпятив челюсть, – мы любили друг друга по-настоящему, и я должна спасти его.

– Единственное, что вы должны сейчас, это позаботиться о себе самой и о вашем ребенке, – отчеканила Ирина, – а Игорь Васильевич стал совершеннолетним раньше, чем вы появились на свет, поэтому сам отвечает за свои поступки. Вы никоим образом не обязаны приносить себя в жертву этому человеку только на том шатком основании, что он позволял вам приносить себя ему в жертву. Не нужно этого, поверьте.

– Я вас очень прошу. Я обязательно подумаю о том, что вы сказали, и мы не будем с Игорем вместе, только пожалуйста, оправдайте его.

Что тут поделаешь? Проверив, что кипятильник выключен, Ирина убрала кофе и коробочку с сухарями в шкаф. То ли у нее не получается подобрать подходящие слова, то ли у влюбленного человека голова бронированная, не дает проникнуть в себя доводам разума. Стоило пропустить электричку ради бессмысленного сотрясения воздуха вокруг очарованной женщины…

– Господи, Настя, да мне без разницы, будете вы с ним или нет! Если он вдруг решится и женится, я первая за вас порадуюсь.

Астахова поднялась, одернула легкий сарафанчик, и Ирина заметила, что на голени у нее царапина, совсем как у ребенка. Вот что это за порода мужиков выведена, будто специально женскому роду на погибель! Холодные, эгоистичные, безжалостные, а самые красивые девушки летят к ним, как мотыльки на огонь… А может быть, не в мужиках дело, а в том, что девочки не знают любви в родительской семье, и после бесконечных заклинаний «тыжедевочка», «никтозамужневозьмет», «девочкуукрашаетскромность», «япоследняябукваалфавита» и «самавиновата», просто не способны вообразить, что бывает другое, что в семье можно быть не тыжедевочкой и не тыжематерью, а просто самой собой. Но ведь это не так просто – встретиться с собственным я, это непонятно и страшно, поэтому гораздо проще вступить в отношения, где надо прислуживать и заслуживать, и назвать это великой любовью.

– Пожалуйста, – повторила Настя.

– Я вам уже сказала, что должна исследовать все доказательства.

– Понимаете, Игорь убежден, что это я на него настучала – за то, что он на мне не женился.

– А вы этого не делали?

– Нет, конечно! Если бы вы его оправдали, то, может, мне хоть как-то удастся отмыться…

Сущее дитя, – подумала Ирина с нежностью, – почти могла бы быть моей дочкой…

– Знаете что, Настя, если он вас подозревает да еще имеет наглость обвинять вас вслух, то с ним точно не надо иметь ничего общего. Это я вам со всей ответственностью говорю.

– Да просто он знал, что я все знала, – вздохнула Астахова.

У Ирины сердце заныло от жалости к этому запутавшемуся ребенку, и она решилась, погладила Настю по плечу.

– Все будет хорошо, – вздохнула она, – вы обязательно встретите хорошего человека, которого вам не придется спасать, и жертвовать собой ради него тоже не придется.

– Да уж конечно.

– Точно, Настенька. Вы такая красивая…

– Ай! – Астахова досадливо махнула рукой.

– И такая молодая, у вас вся жизнь еще впереди, помните об этом. Еще создадите прекрасную крепкую семью, в которой вам не придется ничего заслуживать, доказывать и оправдываться. Как говорил товарищ Сухов: «Революция освободила вас, теперь вы будете свободно трудиться, и у каждой будет свой отдельный супруг!»

Настя засмеялась, и они вышли из кабинета.

– Но вы точно не будете сильно засуживать? – спросила гостья, прощаясь.

– Точно, точно! Если очень хотите, я расскажу Соломатину, как вы за него просили. После приговора, естественно.

– А у вас могут быть из-за этого неприятности?

Ирина пожала плечами:

– Как знать? В нашем деле любое отступление от протокола чревато.

– Тогда не надо. Спасибо вам за все, – сухо сказала Астахова, развернулась и быстро пошла по коридору.

Ирина посмотрела девушке вслед.

Сорок минут потрачены впустую, электричка укатила без нее, и ради чего?

Гортензия Андреевна говорит, что некоторым людям истина проникает в голову только через пулевое отверстие, иначе никак. Юная влюбленная дура как раз тот случай, налицо полная невосприимчивость к разумным аргументам.

А Настя, наверное, сейчас идет и думает, вот старая мумия, совсем мозги высохли, не понимает истинной любви.

Хорошо поговорили, плодотворно. Ирина засмеялась. Нет, задержалась она все-таки не зря. Не сегодня и не завтра, и даже не через год, но когда-нибудь Анастасия Астахова вспомнит этот разговор и усомнится: а вдруг мумия была в чем-то права? Вдруг жертвенный алтарь посреди дома – лишний элемент интерьера? Впрочем, жизнь штука сложная и непредсказуемая, и не будем ничего загадывать, а просто пожелаем девочке счастья и удачи.

* * *

Доброжелательность Ирины Андреевны тронула Настю, но по дороге к метро она с ужасом сообразила, что, прося за свободу Игоря, она добилась противоположного эффекта, настроив судью против него.

Это они с Игорем знают, что любили друг друга по-настоящему, а в глазах посторонних людей он всего лишь неверный муж и распутник, совративший молоденькую девушку.

А вдруг так оно и есть? Вдруг он никогда не любил ее по-настоящему? А она – его?