Кадуцей

Как только я пришел в себя, в голове пронеслись слова Амикуса, что я найду Сабрину только тогда, когда найду Настю, он даже не представляет, насколько был прав. Мне хочется задать вопрос, однако язык меня не слушается, и я лишь смотрю взглядом, полным боли на ту, которую любил.

— А теперь, самое интересное, — начал Кукловод, и я по голосу понял, что он улыбается. — Ты можешь выбрать только одну, другую я убью.

Прогремел гром и начался дождь, который быстро перерос в ливень. Волосы быстро намокли и стало очень тяжело стоять, но я не понял, было ли это от волнения или от страха.

— У тебя десять секунд, просто назови, кого мне убить. Если промолчишь, умрут обе.

Я метался между двух зол, я понимал, что это неправильно, однако я не мог решить, чего конкретно я хочу. Раньше я и представить не мог, что в столь короткий срок мне придется делать настолько значимый выбор, который затронет не только мою жизнь. Руки начали дрожать, а взгляд метался от девушки к девушке. Сабрина была вся в слезах и в ее глазах читалась мольба о помощи, в то время как взгляд Насти был абсолютно пустой, а лицо не выражало никаких эмоций, казалось даже, что она хочет умереть. Настя понурила голову.

Это было последнее мгновение в моей жизни, когда я сомневался насчет Сабрины. Именно сейчас в момент наибольшей уязвимости я решил, что готов любить. «Настя умрет», — пронеслось в мое голове.

— Сабрина, — вылетело из моих уст, и мое лицо исказилось в гримасе ужаса. Не успел я понять, что произошло, как прозвучал звук выстрела и бездыханное тело девушки упало на мокрую крышу. Тупая боль пронеслась по всему моему телу и мне захотелось вырвать себе сердце, разорвать грудь или застрелиться. Слезы моментально проступили на глазах, а я до крови прикусил губу.

«Прости, конечно, но у нас был уговор: если увидим Настю, я с ней поговорю», — произнес голос.

Мое сознание начало заполняться ненавистью, однако я полностью потерял контроль над телом. Голос вновь стал главным. Кукловод толкнул удивленную Настю к нему, и он начал ее целовать. Я все еще чувствовал все, что чувствует мое тело и мне было противно, было ужасно противно от того, как его руки скользят по телу этой стервы, от того, как губы сцепляются и расцепляются, от того, как Настя начинает обнимать мое тело. Я впервые за все время почувствовал, что изменяю, однако я не готов оставить все как есть.

Не осознавая, что я делаю, и полностью погрузившись в пучину гнева, я смог вернуть контроль над правой рукой и, резко достав из-за пазухи револьвер, сделал пару отверстий в голове Насти. Я ощутил приятный жар, который начал идти от брызг крови, что попали мне на лицо и почувствовал небывалое облегчение, когда тело девушки начало падать мне на руки. Я также внезапно понял, что голос просто исчез, оставив меня самому себе.

Медленно опустив тело Насти на крышу, я направил револьвер на застывшего Кукловода, однако только и смог, что сорвать с него маску, и тут меня ждало еще одно ужасное потрясение. Это был Люкс. За всем этим, за всеми моими страданиями стоял никто иной, как мой родной брат. Я хотел было вновь выстрелить, однако Люкс опередил меня, он прострелил мне руку, чтобы я не смог его убить.

— Давид, я поражен… — сказал он с дьявольской улыбкой.

— Завали свое поганое рыло, ты…

— Нет, правда, я и подумать не мог, что ты учинишь такое, у тебя диссоциативное расстройство личности?

Я ничего не ответил, лишь плюнул в его сторону.

— Понимаю, ты меня ненавидишь, понимаю, что ты чувствуешь боль, но так и должно быть. Ты — порождение Дьявола! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Скажи, зачем ты тогда убил мать, скажи, зачем пырнул отца в живот, зачем?! Ты понимаешь, как мне было тяжело жить с тобой?! ТЫ ЧУДОВИЩЕ! Я все это терпел только из-за просьбы отца, я все ждал, когда у меня появится возможность отомстить тебе, и я, наконец, дождался!

— Что ты несешь?! — прокричал я, а в сознании начали всплывать какие-то непонятные воспоминания, которые точно не принадлежали мне, по крайней мере, я упорно отрицал, что я их владелец.

Я видел, как нахожусь в своей старой квартире, чувствовал ту злость и ненависть, которые переполняли меня. Я зашел на кухню, где находилась моя мать и что-то готовила, стоя спиной ко мне. Медленно повернув голову, я увидел нож, который блеснул на солнце и моментально вскружил мне голову. Я в одно движение схватил его и воткнул под ребро собственной матери. Раздался истошный крик и на кухню прибежал отец, он попытался меня схватить и остановить, однако у него не получилось, каким-то непонятным мне самому образом я увернулся от всех его захватов и воткнул уже ему в живот нож. Я помню приятное наслаждение, которое я испытывал, когда видел, как темно-бордовая кровь разливается по кухне, помню, как жаждал смерти своих же родных, помню свой безумный смех, вызванный этим поистине страшным зрелищем.