Кафе «Берлин»

Свадьба бабушки Тани и Василия Ивановича состоялась в последних числах августа. Еще целую неделю после предложения бабушка Таня металась по даче и ворчала, непрестанно повторяя: «Удумал на старости лет жениться. Седой дурак». Ворчала-ворчала, а спустя неделю сдалась. В один из погожих дней они съездили в загс и подали заявление. И вот наконец-то долгожданное бракосочетание состоялось. Бабушка Таня по такому случаю купила бежевый летний костюм, смотревшийся и строго, и в то же время нарядно. Вообще, она была женщиной моложавой, и в свои шестьдесят с копейками выглядела лет на пятьдесят. И Василий Иванович был ей под стать. Высокий и крупный, он был очень импозантным, а в темно-синем костюме с алой розой в петлице, вообще, казался очень даже завидным женихом. Красивая они пара, бабушка Таня и Василий Иванович. Рита довольно вздохнула.

Несмотря на желание молодоженов не устраивать свадьбу, а отметить создание новой семьи тихим походом в ресторан, у них ничего не получилось. На свадьбу, конечно, пришли Рита с Ратмиром, который настоял на том, чтобы взять на себя все хлопоты с заказом свадебного обеда в ресторане. Приехала и Людмила – такое событие она никак не могла пропустить. «Ну, баб Тань, так и знала, что выскочишь ты раньше нас с Риткой замуж!» – поздравляя молодых, задорно смеялась Люда.

Дети Василия Ивановича с семьями тоже не могли не приехать. Народу набралось много, так что о тихих посиделках можно было забыть. Праздновали не с размахом, но весело. Рита даже тамаду пригласила, который развлекал гостей ненавязчивыми конкурсами. Бабушка Таня, хоть и охала, но была довольна. А уж Василий Иванович и подавно.

Самый насущный вопрос, мучивший бабушку Таню все лето, – как же Рита будет справляться сама с Лизой – решился как-то незаметно для всех. Лизин сад был недалеко от их дома, а потому Рита теперь сама будет успевать заводить девочку в группу, просто приводить ее чуть раньше, чтобы не опаздывать на работу, а вечером забирать позже, сразу после работы. Конечно, Лизе теперь придется оставаться в саду подольше, ведь раньше бабушка забирала ее часов в пять. Но ничего, привыкнет и к новому графику. Тем более девочкой она росла активной, в садик ходила с удовольствием, а потому лишний час, проведенный с однокашниками, Лизу не только не расстроит, а, скорее, обрадует.

И хоть у бабушки Тани, по ее словам, «сердце кровью обливалось», но замуж ее все-таки выдали. Рита не без основания подозревала, что наверняка бабуля будет частенько наведываться в московскую квартиру, чтобы им с Лизой помогать. Благо, здоровье позволяло ей успевать все и всюду.

Все лето Ратмир уговаривал Риту переехать к нему в Царев Сад, но она ни в какую не соглашалась. С того самого дня, как они вернулись в квартиру Ратмира на следующий день после дня рождения Арины Сергеевны, все вечера и ночи они проводили вместе. Их отношения уже ни для кого не были секретом. И даже противная Светка, кажется, успокоилась и приняла эту новость как безоговорочный факт.

Пожалуй, только сама Рита была тем единственным человеком, который упрямо считал, что их связь с Ратмиром – это никакие не отношения, а просто мимолетный роман. Она жила одним днем. С утра до вечера занятая дизайнерскими проектами, Рита заставляла себя на это время забывать о Ратмире. Хорошо, что работы было прорва. После проведенного конкурса между дизайнерами отдела Риту и Кирилла, на зависть все той же неугомонной Светлане, выбрали возглавить работу в Семеновско-Отрадном парке. Теперь они объединили свои идеи, работали над общей. В начале октября было запланировано сдать уже окончательный проект на утверждение московской администрации. Помимо этого Рита занималась обустройством приусадебного участка очередного частного заказчика.

Работы много. Думать о Ратмире ей было некогда. Вечером же, оказываясь в потемках Царева Сада, Рита отдавалась Ратмиру с необузданной страстью, забывая обо всем на свете.

Ратмир был влюблен. Влюблен безоговорочно. Она же, не считая жарких ночей в его объятиях, вела себя так же, как и раньше: делала вид, что между ними ничего нет, ну или почти ничего. Ратмира ее притворство разжигало и вместе с тем бесило. Ему хотелось от нее гораздо большего. Хотелось, чтобы вся она, и телом, и душой, и помыслами своими принадлежала ему. Хотелось, чтобы она перестала сомневаться. Чтобы перестала жить так, будто завтра наступит конец его влюбленности. Она все время была будто настороже, будто ждала, что вот сегодня он, Ратмир, ей обязательно скажет: «Поиграли и хватит. Аривидерчи». Вслух Рита, конечно, свои сомнения не озвучивала, но он прекрасно знал, что у нее на уме. А главное – чувствовал, что она не до конца его. Тогда, летом, Ратмиру казалось, что их отношения изменились, что Рита наконец-то сдалась, потеплела к нему. Но потом ее чувства будто бы положили в морозилку и заморозили на сверхнизких температурах. Да, она спала с ним. Она была безудержно страстной и чувственной, но то было лишь во время секса. А после – будто совсем чужая. Рита стала даже холоднее к нему, чем была прежде.