Кафе «Берлин»

Рита даже ни с кем не могла поделиться своими переживаниями. Знала, что сама виновата. Знала, что все ее осудят. Бабушке Тане она ничего рассказывать не хотела, хоть та уже и поняла, что не все у Риты с Ратмиром ладно. Людмиле звонить и плакаться в жилетку не хотела. У подруги вроде бы в самом разгаре был роман с Русланом. Рите не хотелось, чтобы Людмила поделилась с братом Ратмира ее, Риткиными, откровениями. Хоть она и знала, что Люда не из болтливых, но ведь та может решить взять на себя роль Купидона и помирить-таки Риту с Ратмиром. А Рита не хотела кого-то вмешивать в их отношения. Правда, отношений больше и не было. «Ты же всегда кричала, что их и нет», – сама себя упрекала Рита.

Когда к началу февраля Рита извелась настолько, что стала нет-нет да и срываться на Лизе, чего она никогда раньше не делала, Рита поняла, что дальше так продолжаться не может. В выходные она договорилась с Ольгой. Ей нужно было выговориться, хоть кому-то рассказать, что ее съедает, просто пожирает изнутри. И Оля, пожалуй, была единственной, от кого Рита в таком состоянии могла бы выдержать и осуждение, и критику. В пятницу вечером они отвезли Лизу с Катей на дачу к бабушке Тане, чему девочки были рады до безумия, а сами рано утром вернулись в город, устроив посиделки у Риты. Когда Рита закончила свою исповедь, Оля выпалила:

– Ну вы, бл**ь, даете. А я-то думаю, что это Ратмир в компании не показывается, а ты ходишь серее серой мыши. Твою ж налево, Ритка, – дальше последовала целая тирада отборного мата. Ольга, как всегда, в выражениях не стеснялась.

Когда она закончила, перевела дух и затянулась сигаретой, Рита уже не чувствовала себя так плохо, как несколькими часам ранее. Оля, побарабанив пальчиками по столу, сказала своим тоненьким голоском:

– Я только одного не пойму, а чего ты убиваешься?

Рита даже не нашлась, что ответить, уставившись на подругу.

– Ну, смотри, – Оля стряхнула пепел с кончика сигареты. – Он тебя любит. Ты его любишь. Я не вижу проблемы, Рита.

– Как не видишь, я ж тебе два битых часа рассказывала о нашем с ним разговоре, вообще, обо всем.

– Не кипятись, – остановила ее Оля, отмахнувшись. – Ну, где здесь проблема, Рит? Почему ты считаешь, что все кончено? Что тебе мешает позвонить ему и сказать: Ратмир, прости, я была дурой, я тебя люблю и бла-бла-бла.

– Разве я могу вот так просто взять и позвонить? И даже если позвоню, он же меня пошлет ко всем чертям.

– Во-первых, я уверена, что не пошлет. Он же знает, какая ты дура, – усмехнулась Оля.

– А во-вторых?

– А во-вторых, Ритуля, ты и так уже в ж**пе. Даже если Ратмир скажет тебе «прощай», то от этого ничего не изменится.

А ведь Оля права… Права Оля! Что такого страшного случится, если она сама попробует исправить то, что наворотила. Ведь если Ратмир ее любит, то простит Рите ее малодушие, страхи ее простит. А если нет… Хуже ведь уже все равно быть не может.

После того как Рита проводила Олю, она не дала себе ни минуты раздумий, чтобы, не дай бог, не начать анализировать и попытаться просчитать все возможные «за» и «против». Закрыв за подругой дверь, Рита тут же набрала номер Ратмира. Пальцы ее предательски дрожали, а сердце прыгало так, будто Риту затащили на высокий трамплин и заставили прыгнуть без страховки. Ратмир ответил после четвертого гудка, когда Ритино сердце уже готово было вылететь из груди.

– Алло? – голос был хриплый, настороженный, будто он не знал, чего ждать. А ведь он правда не знал.

– Я люблю тебя, – теперь, когда она прыгнула с трамплина и летела вниз, уже было совсем не страшно.

Долгая пауза, а потом он все-таки подал голос.

– Ты уверена?

– Да.

– Уверена, что номером не ошиблась?

– Дурак…

– Опять обзываешься, – в его голосе слышался смех и… облегчение. – Еще эпитеты будут?

– Изверг и самодур, – не заставила долго ждать Рита.

– Я лишу тебя премии.

– Лишай. Я бы хотела получить премию другого рода.

– И какую же?

– Ратмир… Давай поженимся, а? Если ты, конечно, хочешь…

– А если не хочу?

– Что ж…

Когда прыгаешь с трамплина, то чем ближе к земле, тем выше скорость? Или наоборот? Неважно, ведь все равно разобьешься, если вдруг не вырастут крылья.

– Рит?

– Что?

– Возьмешь мою фамилию? – в голосе Ратмира слышался смех и облегчение.

– Нет, мне моя нравится, да и документы замучаешься менять.

– Ты когда-нибудь согласишься со мной с первого раза или так и будешь всю жизнь противоречить?

– Буду.

– Звучит обнадеживающе, – засмеялся Ратмир. – Ведьма моя, я соскучился.

– И я.

– Я прилетаю в Москву завтра вечером, заеду принять душ и сразу к тебе. Или приезжай ко мне, а?

– Нет, давай встретимся в «Берлине»? А потом поедем за Лизой, она на даче, у бабушки… Если, конечно, ты не очень устанешь.

– Не устану. Я Лизе подарок купил.

– Подарок? Мы же вроде как все это время были не вместе? – удивилась Рита. – Были в ссоре?

– Мы с тобой, но Лиза-то тут не при чем.

– И как тебя не любить? – обреченно, но довольно вздохнула Рита.

– Если бы ты не позвонила, завтра я бы сам к тебе приехал, чтобы окончательно выбить всю дурь из твоей головы, Ритка. Не могу без тебя. Пытался, но больше нет сил.

Рита всхлипнула.