Кафе маленьких чудес

– Нет-нет, – смущенно проговорила Нелли.

Профессор вежливо промолчал. Валентино отметил, что прозвучало хотя бы «sorry». Он с любопытством разглядывал нового пришельца, который, по-видимому, был американцем по имени Шон. Квартет был в полном составе; за маленьким столиком больше не оставалось места, чтобы к ним мог присоединиться кто-то еще.

– Итак, Нелли, если ты больше никого тут не ждешь, то пора, наверное, познакомить нас всех друг с другом, – предложил Валентино, и так как ему все-таки было жаль изменницу, он при этих словах ободряюще улыбнулся.

Нелли бросила ему благодарный взгляд. В глазах у нее стояла мольба, чтобы к ней отнеслись с пониманием. Затем она взяла свой бокал и одним духом выпила его содержимое.

– Bon[117], – сказала она, набрала полную грудь воздуха и обвела взглядом сидящих за столиком. – Валентино Бриаторе из Венеции. Он реставрирует картины и помог мне вернуть мою сумочку. Шон О’Малли, начинающий летчик из Мэна. Он приехал на полгода, чтобы путешествовать с гитарой по Европе, я с ним познакомилась в Париже. И профессор Даниэль Бошан из Сорбонны, специалист по Вирильо, я пишу у него магистерскую диссертацию. Недавно, – тут она немного запнулась, – он переехал жить в Болонью.

Все это она сначала произнесла по-итальянски, затем повторила еще раз по-французски, профессор закивал на ее слова, в то время как американец из Мэна так и вытаращил глаза:

– Nelly! This is nuts! С ума сойти! Летающий профессор! Наконец-то до меня дошло!!! Вот здорово! – Обуреваемый восторгом, он с размаху хлопнул себя по ляжкам, затем потряс в воздухе кулаками, выставив вверх большие пальцы. – Wow! Мои наилучшие пожелания, дорогие голубочки! Venice! Как романтично! – Он радостно смеялся и подмигивал Нелли, которая тщетно пыталась остановить его выразительными взглядами. – Ведь говорил же я тебе, что все будет хорошо и летающий… э-э-э…

Он резко умолк и толкнул стол, в результате чего у профессора упал бокал с красным вином, и содержимое пролилось ему на брюки.

Валентино не совсем понял, что послужило причиной восторженных восклицаний американца, чей гимн во славу романтической Венеции так внезапно оборвался. По какой-то причине этот Шон только что заходился в восторге, и это не понравилось Нелли.

Валентино поставил пустой бокал на место.

– Что это вдруг с твоим приятелем из Мэна? – спросил он. – У него часто бывают такие припадки?

– Не сейчас! – сердито шикнула на него Нелли. Она опять побледнела и, казалось, вот-вот лишится чувств. – Не сейчас!

– Господи! Что же это я натворил? Прошу прощения! Прошу прощения! – рассыпался в извинениях Шон, виновато глядя на Нелли и протягивая профессору громадный платок.

Даниэль Бошан был явно не из тех людей, которые легко теряют самообладание. Он, как мог, промокнул платком свои брюки, затем поправил очки и в растерянности устремил взгляд своих светлых глаз на Нелли.

– А кто такой летающий профессор? – спросил он.

19

В каждой хорошей комедии в какой-то момент происходит сцена, в которой сходятся все персонажи, в разной степени осведомленные относительно обстоятельств, предшествовавших сложившейся ситуации. Часто такая встреча происходит во время светской вечеринки, в полицейском участке, в гостиничном лифте, а иногда на террасе маленького ресторанчика. Тут все зависит от случая. Каждый герой знает (или думает, что знает) что-то свое и делает собственные выводы, как правило, неверные или не вполне верные.

И как правило, один персонаж, который оказывается в самом центре этого вавилонского столпотворения, и мог бы все объяснить. Но так уж водится в жизни, что каждому человеку есть что скрывать, а потому этот персонаж не говорит всей правды, а в крайнем случае прибегает к маленькой лжи.

Неспешно идя солнечным январским утром к площади Сан-Марко на встречу с Валентино, Нелли не подозревала, что через несколько часов ей выпадет роль этого персонажа, у которого находится ключ к разгадке. Нелли не интересовали структурные особенности комедии. В кино она ходила нечасто и отнюдь не принадлежала к числу заядлых киноманов. Вдобавок она к этому времени как-то утратила ясность взгляда на окружающий мир.

Поцелуй Валентино вскружил ей голову. Ее давно уже никто не целовал так страстно, и во мраке ночи перед маленьким кафе она позволила себе увлечься, наслаждаясь каждым мгновением происходящего. Сначала перед ее внутренним взором встало симпатичное лицо Даниэля Бошана, но дальше она видела только темный блеск карих глаз Валентино, ощущала своей щекой его колючую щеку и прильнувшие к ее губам его губы. «Жаль, что тебя целует всегда не тот, кто надо», – мелькнуло у нее в голове, но затем ее представления о том, что надо, а что не надо, безнадежно смешались в том головокружительном ощущении, которое ее охватило. Она не чувствовала под собою ног и сама не знала, как очутилась потом на Калле-дель-Театро. Нелли помнила только, как по дороге на каком-то мостике Валентино набросил ей на плечи свою куртку. Она пришла в себя, лишь когда очутилась перед старым домом, в котором снимала квартиру.