Кафе маленьких чудес

– О, мое Рождество не было таким утомительным, как ваше, – сказала Нелли. – Но у меня оно прошло без обручения. – Она посмотрела на профессора долгим взглядом. – Я была одна, лежала в кровати, кашляла и страдала от несчастной любви, – пояснила она несколько вызывающе.

– Да что вы! Ах, Нелли! Какая жалость! Я же не имел представления…

Сбитый с толку Даниэль Бошан поправил очки и сочувственно пожал девушке руку, не поняв ни слова из услышанного.

– Поэтому я и поехала в Венецию. Среди прочего и по этой причине, – уточнила она.

– Да, да, – закивал профессор. – Это я хорошо понимаю. Вы совершенно правильно сделали, дорогая моя Нелли. Когда на тебя падает крыша, надо поскорей выскочить на волю. – Он посмотрел на нее сочувственным взглядом. – Ничего, все наладится! Я всегда говорю: работа – это лучшее средство, чтобы отвлечься. – Он снова ободряюще пожал ей руку. – Вот увидите! Как сядете за магистерскую диссертацию, так и забудете этого человека.

Нелли в этом сильно сомневалась.

– Но работа-то у вас хорошо продвигается?

Нелли покачала головой. Интерес к магистерской диссертации в последнее время у нее резко снизился.

– Ну ничего, не вешайте голову.

Тут профессор снова озабоченно погладил ей руку.

– А если возникнут вопросы, вы всегда можете мне написать, вы же знаете. – Он кивнул ей ободряюще. – Ну а теперь-то вам уже получше?

– Да, немножко, – с улыбкой ответила Нелли и, к своему удивлению, поняла, что говорит чистую правду.

И в этот миг на террасу ворвался возбужденный молодой человек, его карие глаза гневно сверкали.

– Надо же, какая неожиданность! Надеюсь, я не помешал? – сказал Валентино Бриаторе и с размаху хлопнул что-то на стол.

Это были таблетки от головной боли.

На протяжении следующего часа Нелли много раз всей душой желала себе провалиться сквозь землю. Но какими бы ненадежными ни были деревянные сваи, на которых держался этот город, Венеция все же не исполнила ее желания.

В результате Нелли оказалась за одним столиком с тремя ничего не понимающими, находящимися во власти заблуждения мужчинами, один из которых считал ее лгуньей и подозревал в том, что у нее есть давняя связь со вторым, а этот второй даже не догадывался, что долгое время был предметом мечтаний Нелли в качестве потенциального любовника и, следовательно, невольным виновником ее душевных страданий. Ситуация накалилась до невозможности, когда к ним присоединился третий участник и, совершенно ошибочно оценив положение дел, принялся громогласно поздравлять ее с романтическим путешествием в Венецию в обществе «летающего профессора» (при этих словах он изобразил пальцами кавычки). Нелли утихомирила его, дав ему под столом хорошего пинка. Но вследствие этого действия на беду опрокинулся бокал, и его содержимое вылилось профессору на брюки.

Когда в довершение всего профессор, демонстрируя небывалую выдержку, как ни в чем не бывало спросил ее, кто же все-таки этот летающий профессор, и на Нелли обратили свои взоры три пары глаз (две пары голубых и одни – карие), ее охватило неодолимое желание опрометью выскочить из-за стола и бежать.

Помощь явилась с неожиданной стороны.

– А-а-а! – протяжно заговорил Шон.

Поняв наконец, что на самом деле все обстоит не так, как кажется, он пришел Нелли на помощь, избавив ее от необходимости самой отвечать на этот вопрос.

– А-а-а, это! – Он небрежно махнул рукой и засмеялся. – Это просто такой поговёрка. На самом деле нет летающего профессора, понимаете? Это поговёрка у летчиков, – сочинял он на ходу. – Когда говорят, что все будет хорошо с тобой и с летающим профессором, это значит пожелать ни пуха ни пера.

– Ах вот что! Очень интересно. Надо будет запомнить. – Профессор Бошан поправил сползающие с носа очки и погрузил вилку в лазанью.

По его лицу было заметно, что поговорка летчиков показалась ему весьма странной. Но он явно решил, что бесполезно пытаться понять шального барда. Эта девушка, бывшая в прошлом его любимой студенткой, сейчас, кажется, окружает себя странноватыми фриками. Вероятно, это вызвано несчастной любовью.

– Что сказал американец? – требовательно спросил Валентино.

– Это слишком сложно, я потом тебе объясню, – пообещала Нелли. Она пододвинула свою дымящуюся лазанью Шону. – Спасибо.

В конце концов все как-то утряслось в атмосфере всеобщего благоволения. Первым попрощался Шон, сказав, что ему надо вернуться в гостиницу за рюкзаком. Он собирался ехать в Париж и признался Нелли, что, пока болтался по Европе, все время вспоминал не только «сладкий грушевый пирог», но и Madame la tigresse.

Они разговаривали, отойдя немного в сторонку.

– Как ты думаешь, Жанна бюдет рада? – спросил он неуверенно.

Нелли улыбнулась. Странно было видеть этого большого и сильного парня таким оробевшим.

– Я уверена, что да.

– Только ты ей ничего не говори. Это будет surprize. Okay?

Нелли пообещала, что не скажет. В последнее время она обогатилась опытом по части сюрпризов и сочла, что сюрприз Шона имел все шансы на успех.

– Но и ты тоже не рассказывай, пожалуйста, Жанне про эту встречу, – попросила она.