Кафе на вулкане. Культурная жизнь Берлина между двумя войнами

В «Романском кафе» очень грязно. В первую очередь из-за того, что, несмотря на большие окна, оно постоянно заполнено дымом, так сильно, что напоминает место обитания духов; во-вторых, из-за дурных привычек его клиентов, которые постоянно кидают на пол бычки и стряхивают пепел; и, в-третьих, из-за невиданной толкотни. Потому что это кафе – настоящее гнездо. <…> В Берлин люди приезжают искать работу, заниматься музыкой, живописью, скульптурой, театром, ставить спектакли, снимать кино, писать, продавать автомобили, картины, земельные участки, недвижимость, ковры, антиквариат, чтобы открыть торговлю, магазин обуви, одежды, парфюмерии, чтобы голодать и учиться. Все они встречаются в «Романском кафе», сначала в «бассейне для не умеющих плавать», затем – в «бассейне для пловцов». Они дружат и враждуют между собой.

Изображение кафе, которое нам предлагает Тергит, пародийно и полно преувеличений – как и весь роман, однако многое в нем правда. Слова Тергит подтверждают, что «Романское кафе» действительно притягивало в поисках работы множество людей – в основном из Восточной Европы – будь то журналисты, деятели кино или продавцы ковров. Также она демонстрирует, что, несмотря на нескончаемый поток посетителей, кафе уже начало сталкиваться с некоторыми сложностями, если не сказать – упадком. Это могло произойти как из-за кризиса, так и по естественным причинам: в 1931 году звезда кафе в качестве иконы культурной жизни Берлина стала закатываться.

В него перестали заходить некоторые из старых звездных завсегдатаев. Брехт, например, все больше времени проводил в расположенном поблизости малоприметном кафе Schwannecke. Эльза Ласкер-Шюлер также появлялась редко, хотя связано это было с тем, что после смерти мужа от туберкулеза она избегала общества. Еще одна душа заведения, Эгон Эрвин Киш, ездил во все более продолжительные поездки – в Китай, Советский Союз и Соединенные Штаты, а потому большую часть года проводил вдали от Берлина. Йозеф Рот нашел более подходящее место для работы над романом «Марш Радецкого» – Mampes guter Stube, расположенное по адресу: Ку’дамм, 14. Отто Дикс согласился на место профессора в Академии искусств в Дрездене. Билли Уайлдер и Роберт Сьодмак все еще оставались в Берлине, однако Фред Циннеман и Эдгар Г. Ульмер уже устремились в Голливуд. Стол художников оказался обескровлен по причинам, связанным с возрастом и здоровьем: Максу Либерману уже исполнилось восемьдесят, а Макс Слефогт был серьезно болен (он скончался год спустя). Несмотря на это, кафе продолжало быть местом встречи людей искусства и интеллектуалов, а также «обителью духа» для новых лиц, появляющихся на культурной сцене, таких как Габриэле Тергит.

На фотографии, которая была напечатана в газете в связи с рекламой ее романа, Тергит одета по моде и – как же без этого – изображена с прической бубикопф. На ее губах играет одновременно очаровательная и проказливая улыбка, а за стеклами больших круглых очков в роговой оправе, ставших популярными благодаря Гарольду Ллойду, угадывается взгляд самой прилежной ученицы в классе.