Кафедра А&Г

Похудание давалось Лене Кручининой тяжело. Она всю жизнь была пухленькой, спортом никогда особо не занималась, кратковременные танцы не в счёт. Никакого особенного дискомфорта от своей полноты прежде она не испытывала, мальчикам, юношам и мужчинам нравилась и такой. Одеваться научилась правильно, а в наготе темноты все кошки серы и приятны на ощупь, особенно пока молоды. Она любила вкусно поесть и умела готовить. Последнее особенно нравилось и Юре, и его маме. Делать какие-то телодвижения в сторону избавления от лишних килограммов очень трудно, если ты живёшь на одной территории с тем, кого уже приручил и приучил к обильной и вкусной, хотя и не всегда здоровой пище. Сперва она пыталась уменьшить поглощаемые порции. Но это не слишком помогло. Она всего лишь перестала ещё и ещё толстеть. Затем перешла на более здоровые продукты, жареное заменила пареным, а конфеты – фруктами. Ничего не помогало, не считая того, что после пары-тройки яблок есть хотелось так, как будто ты прошагал пару километров по морозу. Лена начала ходить в спорткомплекс академии на аэробику. И в бассейн. После занятий хотелось есть невыносимо. Чтобы хоть как-то утолить желание немедленно сожрать казан приготовленного для Юры плова, она представляла себе, как хорошо будет смотреться в чёрном платье с открытой спиной рядом с Шефом на банкете в честь открытия какого-нибудь важного медицинского конгресса. Международного. У Лены не было ни малейших оснований для таких фантазий, абсолютно никаких, но воображение – мощнейший двигатель материи в требуемом направлении. И подобными беспочвенными и бесплодными мечтаниями ей удавалось сдержать себя и не накинуться немедленно на батон колбасы, раскинувшийся на полке холодильника и развратно манящий её к куда более сладким утехам плоти, нежели суровый аскет – зелёный болгарский перец, уныло скрюченный, несмотря на все свои многочисленные жизнерадостные витамины. Через пару недель отсутствия ужинов тело сдвинулось с мёртвой точки и начало неохотно сдавать первые миллиметры. Ещё чуть позже Лена отказалась от завтраков, заменив пару щедрых ломтей белого хлеба, умащённых сливочным маслом и покрытых толстым слоем сыра, вприкуску с двумя яйцами всмятку, на чашку кофе с одним сухариком. «По утрам можно есть всё! Пихать, как не в себя, и вам за это ничего не будет!» Ага, как же…» – ворчала она про себя. Один сухарик не добавлял радости кофе без сахара, лишь добавляя ритмичного хрусту и без того измученной мыслями голове. Так что вскоре она и вовсе перестала что-либо пережёвывать по утрам, оставив за собой право лишь на горячую чёрную жижу. Юра очень удивлялся таким переменам, но не возражал. Лена нравилась ему и пухленькой, но он вовсе не был против перемен в её весе. Потому как даже первые скинутые пять килограммов, вовсе не сказавшиеся на фигуре возлюбленной в общем и целом, настолько облагородили её и без того прекрасное лицо, что у него даже дух захватывало, когда он смотрел на неё. «Да она же настоящая принцесса! Ослепительная… – думал парень в такие моменты. – Живу с ней и даже не замечал раньше, насколько она прекрасна, считал её просто красивой, не более».

Лену совершенно не интересовало, что по этому поводу думает Юра. У неё были другие цели и задачи, хотя она всё ещё никак не могла сформулировать, какие именно. Познакомиться с Шефом? И что может предложить ректору вуза студентка шестого курса? Очередное юное тело в ряду прочих тел? Нет, подобное её не устраивало. Только не как все. Надо, чтобы запомнил. Отличил. Запомнил и отличил так, чтобы уже никогда не забыл и не лишил отличий. В общем, да. Выбрали направление и идём.

И Лена шла. На все лекции, читаемые Безымянным, в спорткомплекс на потную одышливую аэробику, в пропахший хлоркой бассейн и домой, к Юре, чтобы не ужинать и активно заниматься любовью. Когда очень хочется есть, секс выручает. Переключает внимание и меняет местами приоритеты. Прежде не очень-то страстная Леночка почти что измучила Юру каждодневными постельными экзерсисами, приравненными ею в том числе к физкультуре. Последнее ли, похудение, физические нагрузки и интенсивная умственная и фантазийная деятельность, или всё вместе, не важно, отлично сказались на состоянии Леночкиной кожи. Она и раньше была вполне чиста, но сейчас стала матово-мерцающей, идеально ровной безо всяких дорогостоящих гигиенически-декоративных кремов.

Но сама она всего этого не замечала. Потому что думы её всё бегали и бегали. Ну, на то они и думы, чтобы бегать по поводу и без по бесконечному кругу, пока куда более последовательное тело поступательно движется по выбранному пути.