Кафедра А&Г

В один из дней, когда Лена пришла на очередную лекцию Шефа, в аудиторию внезапно вошла дама из деканата (чего ранее на лекциях ректора никогда не было) и, пустив по кругу листочек, попросила записать фамилию, год интернатуры или курс, группу, даже если вы пришли послушать лекцию не своего курса или в не своё время. Круг начался с Леночки, потому как именно она сидела на первой скамье уходящего ввысь полукружья аудитории. Дама сама направилась к ней и, мило улыбаясь, сказала, что это не для репрессий прогульщиков, а для составления объективной картины посещаемости, интересности, лекторских рейтингов и… Деканатская тётка ещё что-то несла, но Леночка тщательным круглым почерком уже вывела на листочке:

1. Елена Кручинина, лечебный факультет, шестой курс, седьмая группа.

И передала его наверх, утратив к инспекторше всякий интерес и продолжив что-то писать в своей тетради, хотя лекция ещё не началась. Потому и не заметила, как инспекторша, перехватив листочек во втором ряду, обвела номер первый красной ручкой.

– Это я так, чтобы не забыть, – поясняла она чуть позже секретарю ректора. – Хотя такую не забудешь. Очень красивая. Ну, по крайней мере, на лицо. Она же сидела, так что я не видела, как там со всем остальным! Грудь тоже под халатом особо не рассмотришь. Шея длинная, что надо, – хихикнула «шпионка». – Лиль, а зачем она тебе?

– Спасибо, дорогуша! – стальным тоном поблагодарила Лилия Владимировна, поглядев на не в меру любопытную сотрудницу деканата таким взглядом, что та немедленно испарилась из приёмной ректора.

– Ли-иль, а Ли-иль, и чего эта девка от меня хочет? – кривляясь, протянул Алексей Николаевич, воззрившись на бумажку, принесённую секретаршей. Несерьёзный листочек покоился поверх кипы важных документов, требующих его подписи. Лилия Владимировна была бесстрастна, как изваяние. – Трахнуть её, что ли, на старости лет? Или пусть живёт безмятежно?.. А! – Шеф скомкал писульку и бросил её в корзину. Быстро подписал бесконечную стопку ловко открываемых секретаршей страниц, потряс кистью правой руки, довольно потянулся и спросил: – Билеты уже есть?

– Да, Алексей Николаевич.

– Надеюсь, не в одном купе с Ниязовой?

– Нет, Алексей Николаевич.

– В тебе, Лилька, я уверен больше, чем в себе! Иди, мой генерал!

Секретарша направилась к выходу через весь его немаленький кабинет.

– Лилия Владимировна, а Лилия Владимировна, а у вас вся спина ехидная! – игриво крикнул ректор.

Она, не обернувшись, молча и тихо закрыла дверь.

– Ну, и сама дура! – надулся Шеф. Минут пять крутил ручку в руках, затем встал, прошёлся, присел на корточки около корзины для бумаг, извлёк скомканный листок, бережно разгладил и положил в самый нижний ящик стола, туда, где хранилась всякая ерунда вроде красивых hand-made открыток (кто бы подозревал).

– Пусть полежит, мало ли… – извиняющимся тоном пояснил он своему солидному креслу. – В конце концов, я тут хозяин! – стукнул он кулаком по итальянскому дубовому столу. – Распустились тут, нечего перемигиваться!

Шеф был в беспричинно прекрасном расположении духа.

Вечером Алексей Николаевич Безымянный уехал на очередную конференцию, где в который раз блестяще доложился по теме (Ниязова умела писать доклады с дельной информацией, а уж он умел держать внимание публики). Посетил достопримечательности и пару хороших ресторанов (организация для випов была на высоте). Затем ещё добавил на банкете и отправился в свой люкс, прихватив какую-то красотку категории «а» (аспирантка? ассистент? соискатель? медпредставитель?), под зубовный скрежет Натальи Степановны Ниязовой. И на время забыл не только о листочке, но и о самой девице, полгода мозолившей ему глаза.

В последующие пару месяцев его закрутила организационная круговерть с присвоениями званий и регалий, открытий чего-то там после реконструкции и получения премий за вклад, и он совсем не читал никаких лекций. Наконец он решил, что пора бы и простым смертным интернам и студентам свой светлый лик явить, чтобы исполнились чувства собственной значимости от лицезрения божества. Слишком уж погряз в светской и административной деятельности. Пора в академические пенаты. И что он увидел, войдя в аудиторию? Эта… как её?.. Кручинина. Шестой курс. Седьмая группа. Сидела всё на том же месте, ближе к «алтарю», и что-то самозабвенно строчила в тетрадь. Перед восхождением на кафедру Алексей Николаевич небрежно бросил в её сторону:

– Подойдёте ко мне после окончания лекции.

Она молча кивнула. Ни один мускул не дрогнул. Ни ногу на ногу не закинула, ни рукой не повела. Ни искорки в глазах не мелькнуло.

«Вот выбрали направление и идём!»

«Вот сука!» – восхищённо подумал уже пару недель как член-корреспондент, ректор медицинской академии, профессор, заслуженный деятель науки и техники РФ, новатор здравоохранения Алексей Николаевич Безымянный.