Кафедра зельеварения

– Я знал, что портал в подземелья открыли сегодня ночью, – начал Верховный, не дожидаясь, когда подол его роскошной мантии загорится под требовательными взглядами боевиков, – но не остановил принцессу и опоссума.

– Почему? – угрюмо спросил Корри.

– Мой друг, – профессор поклонился Звездочету-предсказателю, – посоветовал мне этого не делать. И я рад! Рад несказанно, что послушал его!

Чирр даже порозовел от удовольствия, а профессор Албертон направился к мишени.

– Чирр, – нахмурился он, – помоги мне.

Маги вскинули руки. Спустя несколько напряженных минут Албертон осторожно вытащил кинжалы Дженни. Бережно поднес к глазам, поправил очки свободной рукой.

– Восхитительная, тонкая работа, – выдохнул он.

– Одного не понимаю, – Корри развел руками, – как? Как она смогла это сделать? У нее были проблемы с метанием!

– Студентка Ярборро очень много времени проводит в библиотеке. И это, между прочим, весьма похвально! Немного опасно и рискованно, как мы можем с вами наблюдать, конечно. Но весьма, весьма похвально!

Верховный маг аккуратно сложил кинжалы и спрятал их в складках своей мантии.

– Я сам, лично верну их Дженни. Хорошая девочка. Талантливая. Пишет стихи! Да… Ну, – спохватился профессор, – нам пора. Самое страшное уже позади. Думаю, вы справитесь. Держите меня в курсе.

– И будьте бдительны. – Чирр дар Ленис помрачнел. – Ближайшие дни будут очень, очень опасны…

* * *

До боли сжимая в руках пропуск, девушка быстро шла уже знакомыми переходами лекарского крыла. Папа… Папочка…

– Уф-ф! Выбрались! Я и не думал, что они так рассердятся. Тебе сильно досталось, Ярборро?

Опоссум, стараясь не отставать, бежал по расставленным вдоль коридора шкафам, мастерски лавируя меж баночек и пузырьков с зельями.

– Исчезни, Чай!

– А что это мы такие злые?!

– Тебе рассказать?!

– Тише. Ты так весь госпиталь перебудишь!

– Ты втянул меня во все это. А потом бросил!

– Я тебя втянул? Я заставил тебя провести этот демонов ритуал? Точно я? Уверена?

Дженни не ответила. Она не будет разговаривать с этим зеленым ядовитым предателем!

– Джен… Джен, послушай! Да остановись же ты!

Принцесса остановилась, развернулась к опоссуму с твердым намерением закончить, наконец, этот бесполезный разговор.

– Джен, пожалуйста… Я только что оттуда.

Джен смотрела Чаю в глаза.

Когда он говорил серьезно, что бывало крайне редко, то был совсем… другим. Таким грустным, что в носу сразу начинало щипать и ком подкатывал к горлу. Хорошо, что он не всегда такой.

– Там Дин и Эмма. Они очень заняты. Пытаются сделать все возможное. И невозможное тоже. Джен… Тебя все равно сейчас туда никто не пустит.

Слезы сами полились по щекам. Принцесса села на пол прямо посередине коридора, опустила руки и плечи, наклонила вперед голову, с силой зажмурилась, почувствовала что-то жесткое и колючее на щеке. Что это? Усы ядовитой крысы.

– Чай… Чай! Папа…

* * *

– Ничего не понимаю, – профессор Дин нахмурилась.

Она уже час провозилась с Ярборро. Ничего. Жив. Дышит. Магия израсходована практически полностью, но все можно восстановить со временем. Непонятно одно – почему маг не приходит в сознание! Симулирует? Почему? Может…

Дин посмотрела на Эмму, которая прилетела в госпиталь, как только узнала, что с Аланом плохо. Видимо, между ними что-то произошло, и Ярборро не хочет приходить в себя, пока она здесь.

– Эмма! Сходи, пожалуйста, к дежурному лекарю и принеси настойку тихушницы. Прямо по коридору и направо.

– Зачем? – женщина смотрела на профессора в упор.

Сердце заведующей кафедры Зельеварения сжалось. Она вдруг поняла, что все эти годы… скучала. Умный, упрямый взгляд ее лучшей ученицы был точно таким, как почти двадцать лет назад. С той лишь разницей, что теперь лицо Эммы скрывала маска. Демоны, кого она хочет обмануть настойкой тихушницы?

– Нужно. Сходи!

– Не нужно. Не пойду.

– Эмма!

– Оставьте нас одних. – Маска сливалась с белизной стен целительской.

– Что?!

Разноцветные пятна на руках профессора Дин как будто стали чуть ярче. Может, от возмущения, а может, показалось. Нет. Не показалось.

Дин была возмущена до глубины души, но сейчас не время для пиететов.

Эмма вздохнула, виновато посмотрела в глаза своему бывшему научному руководителю.

Уже две недели она пьет зелье. Память возвращается. Она вспомнила… почти все. Эмма Грифз прилежно училась, выполняла всегда больше заданного объема, дольше всех задерживалась в лабораториях, террариумах, библиотеке. Никогда не перечила, смотрела профессору в рот, копировала ее манеру речи и поведения. Все это она вспомнила и теперь бережно носила в душе, стараясь не делать резких движений, чтобы снова не потерять. Хотелось сказать слова благодарности, обнять несгибаемые сухонькие плечи, закутать их плотнее в огромную шаль, прижать к себе. Она обязательно все это сделает! Потом. А сейчас…

– Профессор, пожалуйста. Оставьте нас с мужем вдвоем.

Минуту они молча смотрели друг на друга.

– Хорошо. Попробуй. Если что – позовешь, я буду рядом.

И Дин вышла, прикрыв за собой дверь целительской.