Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей

Конечно, основной апологет днепровской дислокации гипотетического Русского каганата — П. Толочко: «Одним из доказательств в пользу того, что походы на Византию и ее черноморские владения осуществлялись в IX веке из Киева, служат находки в нем византийских монет. Наиболее ранние из них принадлежат императорам Михаилу III (842–867), Василию Македоняну (867–886), а также Василию I и Константину (876–879). Монеты названных императоров найдены и в других пунктах среднего Поднепровья. В Ладоге или Рюриковом городище подобных свидетелей русско-византийских контактов для того времени нет». Ну, что касается монет, то они отнюдь не служат доказательством «русско-византийских контактов» ни в Ладоге, ни в Киеве. Мы уже выяснили, что одиночные византийские монеты в киевской земле лишь подтверждают контакты киевлян IX столетия, скорее всего хазарских купцов, с греческими городами Северного Причерноморья. К походам руси они вряд ли имеют отношение. Однако, если Толочко прав в отношении Ладоги, то и Старую Ладогу тоже надо вычеркнуть из числа претендентов на право быть столицей русского каганата, Зато М. Подгайный считает весьма вероятным, что каган руси, отправивший посольство 838 года в Константинополь, или его наследник, похоронен в кургане № 47 гнездовского могильника под Смоленском. В этом уникальном погребении найдены золотая монета Феофила II — того самого византийского императора, который принимал посольство кагана руси и переправил его к императору франков, — и дорогие вещи средиземноморского и центрально-европейского происхождения. Подгайный рассматривает их как дипломатические дары Феофила и Людовика послам и через них пославшему их кагану.

Следующий тезис Толочко: «Из сообщений о походах русов на Константинополь и в Закавказье можно сделать вывод о сравнительно большом их государственном образовании, располагавшем значительными людскими и материальными резервами. О малозаселенном волховско-ильменском крае в IX веке этого не скажешь. К тому же, он находился на невероятно далеком для раннего средневековья расстоянии от Византии и Закавказья, чтобы можно было осуществить даже простое путешествие в эти страны, а не то, чтобы предпринять военную экспедицию… если он [Русский каганат] и существовал, то находился, безусловно, не на севере, а на юге восточнославянского мира. Скорее всего, на среднем Днепре, а его политическим центром был Киев».

Киев как политический центр «восточнославянского мира» в IX веке не выдержал проверки археологией, не будем к этому возвращаться. Да и русь там появляется, как мы выяснили, только в следующем столетии. В отношении волхов-ско-ильменского края Толочко просто необъективен: окрестности Ильменя в IX веке были заселены достаточно густо. Кстати говоря, не такие уж «значительные людские и материальные резервы» нужны для пиратских рейдов; примером тому и новгородские ушкуйники, озоровавшие на Каспии, и запорожские казаки, державшие в страхе города Порты. Расстояния тоже не были помехой в варяжские времена. Купцы из северных краев регулярно совершали путешествия на Каспий: в VIII–IX веках по пути «из варяг в хазары» на север Европы из прикаспийских стран потоком текло арабское серебро. Из арабских источников для второй половины IX и первой половины X веков известны четыре грабительских похода руси в Каспийское море: между 864 и 884 годами, между 909 и 914 годами, в 913/914 и 943/945 году. Если в Черное море удобнее организовывать походы из Киева, то на Каспий — из Ладоги и особенно с верхней Волги. Хотя на самом деле, трудно не согласиться с Толочко в том, что хочется видеть неуловимый Русский каганат поюжнее, поближе к Константинополю и Кавказу, не столько в Киеве, сколько в районе Керченского пролива, где в конце концов обнаруживается база Игоря.