Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей

После временного успеха в Самкерце, достигнутого внезапностью, Игорь потерпел полное поражение от подоспевшего регулярного хазарского войска и, подчиняясь требованию победителей, был вынужден начать войну с Византией. Впрочем, какая там война! Такое же нападение исподтишка на прибрежные малоазийские города, грабеж, жуткие зверства и такой же печальный конец после прибытия к месту действия византийской армии и флота. Во всем этом для нас интересно только одно: все известные византийские свидетельства сходятся на том, что улепетывал Игорь с жалкими остатками своего флота… к Керченскому проливу. Оттуда начал, там и закончил с позором свои пиратские похождения. И вновь Киев абсолютно ни при чем. Потому нет в Киеве «города Игоря». Нет там и его могилы. По версии ПВЛ, Игорь погребен где-то под Искоростенем, по версии византийского хрониста Льва Диакона, у каких-то германцев, а по версии «Кембриджского документа», напавший на Самкерц предводитель руси после поражения от Византии в отчаянии ушел с остатками своего войска в Персию. В общем, темное дело темной личности, никогда ничего общего не имевшей с «матерью градам русским».

Ольгиным городом ПВЛ называет Вышгород, но и в самом Киеве приписывает ей целых два терема: «городской» и «загородный». Внутри рва цитадели Старокиевской горы еще М. Каргером найден фундамент некого небольшого ротондообразного сооружения, позже нашелся и фундамент какого-то солидного сооружения вне вала. Датировка ротонды у разных археологов варьируется в очень широких пределах. Как всегда, рекорд давности у П. Толочко. По его словам, в этом сооружении могли жить еще Аскольд и Дир. Ясное дело, Ольга — тем более. Ладно, при большом напряжении фантазии можно представить себе круглый такой теремок княгини, но чтобы Аскольд и Дир вместо того, чтобы срубить себе добротный скандинавский дом, а потом отгрохать достойные победителей Царьграда хоромы, поселились и все время жили в какой-то ротондочке… Нет, тут моей фантазии явно недостаточно. К тому же археолог и специалист по древней русской архитектуре П. Раппопорт считает датировку этой ротонды даже X веком «в высшей степени спорной». Еще хуже с «загородным» теремом, его Paппопорт и вовсе относит к рубежу X–XI веков. Конечно, все это не мешает украинским историкам считать Ольгу первой строительницей каменных сооружений Киева. Но даже если с ними согласиться, полтора терема — вот и весь «город Ольги» — все же маловато для «матери градам», точнее даже пра-пра-бабушки, с ее якобы полутысячелетним возрастом и якобы вековым столичным стажем. Тем не менее, трактовка археологических данных западными археологами позволяет считать время правления Ольги, согласно хронологии ПВЛ, именно тем моментом, когда «поселение на Старокиевской горе становится центром киевского конгломерата поселений» и в нем проявляются «военно-политические функции города как центра». То есть археологически столицей чего-то Киев становится как раз при летописной Ольге.

Но… хотя Киев проявляется наконец как политический центр, результатов княжения Ольги в нем мягко говоря не слишком заметно, а следов деятельности Святослава, которого ПВЛ представляет единственным сыном Игоря и Ольги, в новой столице и вовсе почему-то нет. Нет в Киеве ни «города Святослава», ни его могилы. Правда, последнему факту автор ПВЛ подыскал типично фольклорное объяснение с нападением печенегов на княжескую дружину у днепровских порогов, которое обеспечило хана Курю чашей из черепа князя. Гибель Святослава от рук печенегов подтверждает Лев Диакон, но, разумеется, и на сей раз без всякой привязки к Киеву, порогам и вообще Днепру, равно как и без чаш из черепов. ПВЛ тоже косвенно признает отсутствие Святослава в Киеве: не любил, дескать, князь этот город, стремился душой на Дунай. Насчет Дуная все верно: известная византийцам деятельность Святослава проходила в Крыму, Болгарии и пограничных с Болгарией областях самой Византии. Возможно, перед этим князь совершил поход на Хазарию. Факт разгрома Хазарского каганата русью, приписываемого в ПВЛ Святославу, подтверждают арабские историки, не называя однако конкретно имен ее предводителей. Еще раньше Константин Багрянородный знает Святослава «сидящим» в некой Немогарде, под которой принято понимать Новгород. На самом деле, поскольку во времена Багрянородного Новгород Великий еще, можно сказать, в пеленках, речь может идти о предтече Новгорода, Рюриковом городище, или Невогарде-Ладоге. Но в любом случае не Киеве.