Кагуляры

И что же? Получается, что она сама вонзила себе кинжал в сонную артерию. Какой же еще тут можно сделать вывод?! В вагоне ведь никого больше не было.

Значит, выходит, что убийства вовсе как бы и не существовало?! Что ж… Думайте, как хотите. Что знаю и о чем наверняка догадываюсь, я честно, ничего не утаивая, поведал в настоящей заметке, которая есть итог весьма долгих моих раздумий.

Причем я уверен: то, что на самом деле произошло 16 мая 1937 года с Летицией Туро, вполне должно быть совершенно очевидно и для наших полицейских.

Полагаю, что тайна этого убийства, потрясшего некогда всю Францию, давно должна была быть нашими фликами разгадана, и она на самом-то деле не так уж и запутана, просто они ведь страшились и страшатся кагуляров, буквально как огня. В этом как раз все дело и заключается.

Еще бы! Полицейские, я уверен, просто не могут не помнить, как кагуляры оторвали голову Максу Дормуа, министру внутренних дел, который руководил разоблачением кагулярского заговора в 1937–1938 годах. Вообще это было весьма знаковое, даже чрезвычайно символическое убийство. Оторвать голову министру внутренних дел (бывшему), согласитесь, это весьма впечатляет.

Дело как будто весьма уже давнее теперь, но при этом отнюдь не случайное и даже, пожалуй, показательное. Рецидивы были и еще будут, и не раз, увы. Как же тут полицейским ищейкам не притихнуть и причем надолго?! Очень уж они, если можно так сказать, «боятся» обидеть кагуляров.

Вот и стала гулять по свету насквозь лживая, сочиненная версия о загадочной гибели Летиции Туро, прямиком вытекающая из архивов парижской префектуры, из установок и указаний высшего полицейского начальства.

А на самом деле загадки-то никакой вовсе и нету. Да, да: нету… Именно так.

И сколько бы нынешние кагуляры ни пугали нас, граждан Пятой республики, истина как-нибудь да вылезет на свет божий. Пускай она вылезет боязливо и станет осторожно и с опаской оглядываться по сторонам, но все ж таки она рано или поздно вылезет. Я совершенно уверен в этом!

И готов сему процессу посодействовать по мере сил своих, но вот только имени своего я никоим образом не назову, уж не обессудьте, ибо не хочу, чтобы меня постигла судьба Пьера Синьяка. С бешеными кагулярами, признаюсь, связываться мне неохота.

Итак, Летиция Туро была зверски убита в поезде парижского метро, и полиция, на которую она исправно вроде бы работала, так и не смогла или не пожелала защитить ее.

Скорее всего, безопасность Летиции Туро в полиции просто никого не волновала. А если бы вдруг там кто и озаботился этим, то никаких конкретных шагов явно все равно бы не было предпринято. Летиция была мелкой сошкой, ее жизнь не стоила ничего. Ради грошового заработка она шла на смертельный риск, но это был ее личный выбор.

Но убийство платного полицейского агента было произведено абсолютно демонстративно, оно было совершено в публичном месте, хотя и оказавшемся на тот момент пустынным, в вагоне метро, и это был вызов обществу. Все было сделано так, чтобы привлечь внимание к происшедшему, так, чтобы убийство Летиции Туро взорвало Францию.

Вот, по сути, и вся «загадочная» история. Жесткая, безжалостная, страшноватая, – да, но отнюдь не таинственная при этом, замечу я напоследок.

Продолжение этой истории, произошедшее уже в наши дни, тоже весьма страшновато и внушает мне весьма серьезные опасения. Кагулярство оказывается отнюдь не локальным, чисто дискретным явлением, оно образует целую тенденцию в нашей французской жизни и тенденцию очень прискорбную и опасную.