Кай из рода красных драконов 4

Я положил руку на навершие меча, чтобы тут же оставить колдуна без головы, если дозорный начнёт снижаться.

Но дракон описал ещё круг и полетел в сторону перевала.

— Что ты ему сказал? — нахмурился я.

— Что всё в порядке, — не стал хитрить Нишай.

Шасти кивнула — она знала сигнальные жесты колдунов.

— Молодец, — кивнул я. — Возьми со стола печеньку.

— Чего? — поднял брови Нишай.

Удивительно, но и волки с барсами, и воины Айнура мои непонятные шутки терпели спокойно, даже смеялись над ними. А этот — глаза выпучил, понимаешь.

— Шутка, — сказал я. — Кергуду. Так ясно?

— Нет, — он в недоумении развёл руками, а потом спохватился и стал растирать запястья. — Ты вообще какой-то странный.

— С чего ты взял? — улыбнулся я, глядя, как воины-волки и охотники-волки потихоньку стекаются на свои места у костра. — Обычный заяц.

— Для обычного — многовато внимания богов, — с усмешкой парировал Нишай.

Я видел: он забалтывает меня, отдыхая от магический верёвки. Пытается размять руки.

Неужели не всю магию растерял?

Воины Айнура, увидев, что гроза миновала, тоже возвратились к костру.

«Зайцы» за время отсутствия старших доели всё, что можно было доесть, и довольные залегли рядом на травке.

Айнур сел поближе ко мне и к огню. К нему подсели Майман с Ичином. Вздыхая, пришёл уставший Чиен — он намылился поспать. Прихромал Йорд.

Завтрак плавно перетекал в военный совет.

Айнур велел позвать толстяка Шонка с отчётом по продовольствию. Он решил выводить здоровых воинов в лагерь, выстроенный волками. А как их выведешь без запасов провизии?

Меня на продовольственную часть совета не пригласили, и я решил посидеть ещё немного в обнимку с Шасти. Да и колдуну дать отдохнуть.

Он и в самом деле слишком долго провёл в магических путах. А попытается что-нибудь выкинуть — так меч у меня под рукой.

— Устал быть связанным? — спросил я Нишая.

— Ещё как, — охотно кивнул он. — Она же силы жрёт, эта тварь.

— Артефакт берёт энергию для осуществления магии у того, кто им связан, — кивнула Шасти.

— Йорд, по-моему, ничего такого не говорил? — нахмурился я.

— Так Йорд — посильнее подростка, — усмехнулся Нишай и указал на юного охотника.

Тот сначала сидел далеко — болтал с пацанами. Теперь подсел к нам поближе. Он жадно рассматривал самого себя. Мало кому доводится видеть себя со стороны.

— Что же с тобой делать, колдун? — спросил я, разглядывая Нишая в теле охотника.

И колдун, и охотник — были примерно одного возраста и роста, темноволосые, глазастые. Если бы не татуировки, я мог бы принять их за братьев.

— Ты это у меня спрашиваешь? — изумился Нишай.

— А отчего бы мне не спросить, что бы ты сам сделал с колдуном, если бы оказался на моём месте?

— Демонам бы скормил, — пожал плечами Нишай.

— А зачем? — удивился я.

— Крови не люблю. Как подумаю, что вы меня резать будете — аж противно.

Он поморщился.

Я развёл руками: мол, а ты как хотел?

— Не веришь, что посадим в мешок?

— Не верю. Опасно меня в мешок. Мало ли, что я могу успеть выкинуть. В мешке умирают медленно.

— Хм… молоток, — согласился я.

Нишай поднял голову и посмотрел на меня пристально.

— Ты говоришь много незнакомых слов, Кай. Из каких ты земель?

— Я? — пришлось изобразить удивление. — С окрестных гор.

Нишай помотал головой:

— Не верю. Ты — не из местных. Речь у тебя странная. Вопросы странные. Ты ведёшь себя как отшельник — старый и мудрый. А на вид тебе — едва ли пятнадцать зим, в которые здесь проходит воинская черта.

— Какая черта?

Нишай рассмеялся в голос.

— А говорил — здешний. В пятнадцать зим в военных родах дикарей мужчина делает окончательный выбор — станет он воином или уйдёт в деревню и займётся каким-нибудь мирным делом.

— Даже если на руках выступили воинские знаки? — уточнил я.

Нишай кивнул:

— Тенгри даёт путь, но человек имеет право выбирать свой. Если ты не знаешь таких обычных вещей, ты вырос не в этих горах, Кай.

— Ерунда твоя теория! — надо было отшучиваться. Воины бездельничали и слушали Нишая с интересом. — Я потерял память после сражения.

— Память теряют иначе, — не согласился колдун. — У потерявших память — боги отрезают часть мира, делают их ущербными. А тебе они дали что-то взамен.

«Ну ни фига себе! — подумал я. — Глубоко копает, колдуняка».

— Ну, дали. И что с того?

— Значит, боги прислали тебя сюда, чтобы погубить эти земли или править ими! — торжественно подытожил Нишай.

— То есть? — резко спросил Айнур. — Что ты хочешь этим сказать, колдун? Что Кай — из рода драконов, поставленного Тенгри править этими горами?

Ичин с Майманом переглянулись: они-то знали про княжича Камая. Но Нишай догадался сам, я был в этом уверен.

Вот же хитроумная зараза! Недаром он мастер чёрного слова! Шасти говорила, что дело там не только в магии, но и в умении найти подход к тому, на кого накладывают печать. Не на всех она так просто садится.

Разговор становился опасным. У костра было удивительно тихо, только огонь трещал. Все ждали, что ответит Нишай.

Однако колдун беспечно посмотрел на небо и заявил:

— Солнце уже высоко, отдохнуть бы? Убивать же вечером, наверное, будете? Надо выспаться перед длинным путешествием в подземный мир.