Кайкки лоппи

Джон залез на палубу, практически лишившись всех сил. Надо же, а он, каждодневно занимаясь зарядкой, считал себя полным сил и энергии. Лежа под самым фальшбортом, дед вспомнил, что так и не озаботился узнать имя этого парохода. Кое-как восстановив дыхание, он, ступая бесшумно – по его мнению, подошел к ближайшему спасательному кругу. «Mekong. Winschoten» – надпись, которая заставила в удивлении потрясти головой: «Меконг» – был систершипом его минувшего «Кайена», порт приписки тот же голландский Винсчотен. Угораздило же кампании чуть не лишиться сразу двух своих судов! Значит, сомнений не было никаких – в машинной команде обязательно должны быть наши: с Украины или России. Джон представил себе судно и решил, раз уж оно действительно захвачено (не по собственной же воле они прячутся здесь!), то экипажу вряд ли позволят сидеть по каютам. Только два места, куда можно запереть всех: под полубаком или в румпельном отделении. В любом случае бежать на бак в открытую – несколько неразумно и преждевременно. Следовательно, нужно лезть по тоннелю из машинного отделения. То есть, в первую очередь забраться внутрь и попутно проверить румпельное. Джон почему-то склонялся к тому, что экипаж сидит в носу парохода.

Без всякого сомнения, все доступные двери должны быть закрыты и бдительные негры, даже, если они безобразно спят на посту, обожравшись халявных судовых запасов еды, воспрепятствуют появлению белого гостя. Это, конечно, не преграда для настоящего профессионала-механика. Штурман может задуматься – ему это положено по должности, может даже впасть в уныние – нельзя воспользоваться советом инженера, но руководящий состав машинного отделения зачастую не имеет лишних секунд на колебания. Еще толком не придумав, как действовать, Джон уже сторожко поднимался на самый верх судна по трапам внешнего периметра.

Забравшись практически до верхотуры, где оставался практически один путь по удобным ступеням – в рубку, с правого, либо левого крыльев. Но стармех им не воспользовался. Он прошел по узкой площадке, ограниченной возвышающейся громадиной фальштрубы с носа и хлипкими леерами с кормы, и нащупал приваренные скобы, ведущие наверх, туда, где выходили наружу черные окончания выхлопных труб главного двигателя, дизель-генераторов и котла. На этой площадке, как правило, матросы привязывали к скобам веревки, на которых болтались флаги стран захода или еще какая сигнализация. Например, желтый вымпел, означающий, что на борту – эпидемия. Джон бы поднял свой флаг, но у него в данный момент не было под рукой лишних предметов гардероба.

Трубы, обычно источающие еле видимый, но чрезвычайно едкий дым, были холодными и неестественными, как дула боевых некогда орудий на постаментах. Дед внимательно огляделся по сторонам, пытаясь запомнить как можно больше деталей, но практически ничего не разглядел. «Что они в своих стойбищах даже костры не жгут, что ли?» – подумал он, попытался рассмотреть яхту, но тоже безуспешно. Как и положено в таких местах было очень грязно, можно было запросто вымазаться в саже так, что запросто сойти за аборигена. Однако Джон залез сюда не за этим. Под ногами легко прощупались четыре рукояти вертлюжных запоров. Только маньяки и придурки держат эти запоры закрытыми изнутри. Как и предполагалось, люк внутрь фальштрубы был не заперт. Стармех, ни мало не заботясь о той саже, что хлопьями полетела внутрь, легким рывком открыл себе путь в недра мертвого парохода.

Спустившись по сварным скобам, он постоял прислушиваясь. Было очень тихо, но почему-то казалось, что за дверью в румпельном отделении кто-то есть. 3ащелка на дверях была открыта, но не будут же негры сидеть в полностью изолированном помещении!

Джон нажал на дверную ручку и осторожно, досадуя об отсутствии хоть какого-нибудь режуще-колющего инструмента, заглянул внутрь. Быстрый взгляд его полностью удовлетворил, и он спокойно вошел внутрь.

– Паша, привет! – сказал он.

17

Парни: Пашка и Юра – не очень верили своим глазам. То один, то другой пытался себя незаметно ущипнуть, а Эфрен даже подошел поближе и потрогал Джона за предплечье.

– Ну, как? Похож я на вражеского лазутчика? – спросил дед.

Чтобы весь остальной коллектив понял, в чем тут дело, Джон в нескольких предложениях, не особо вдаваясь в подробности, обрисовал на английском языке свои злоключения.

– Кстати, может быть, у вас тут что-нибудь, за исключением верблюжьего дерьма, покушать найдется? Не то я, как сказал Киса: «Же не манж па си жу», – закончил он.

На самом деле стармех был очень рад, что встретил здесь Юру, с которым уже достаточно давно довелось однажды работать вместе, Эфрена, кормившего его на прошлом контракте, а также Пашку. Последний был вообще земляк, да не просто земляк, а с родной школы, только на пару классов помладше. Пока он уминал за обе щеки сушеную рыбу с серыми лепешками, народ продолжал смотреть на него, как на Деда Мороза.