Кайкки лоппи

Штурман только безнадежно махнул рукой: его водку вчера кто-то выжрал. Вполне возможно, что именно этот Боря.

— Не грусти, Паха! У меня есть все, чтобы поправить нам здоровье, — сказал он надтреснутым голосом. Взял трубку судового телефона и позвонил куда-то.

— Иваныч! — проклекотал он в трубку. — Приноси! Зови Лешу и Люську. Аркаша уже в своем амбулатории.

Аркаша — это капитан. Иваныч был боцманом, Люська — поваром, а Леша, стало быть, всего лишь третьим штурманом.

Иваныч рукой, когтистой, ввиду постоянной нехватки витаминов, или, может быть, по какой другой причине, выудил из непрозрачного пакета семьсот пятидесяти миллилитровую бутылку водки Абсолют.

— Все равно домой не довезу! — решил он оправдаться перед сотоварищами.

Люся выложила поднос с огурцами, помидорами, ветчиной, луком, солью и оливками.

Первым резко выпил, едва успев чокнуться пластиковым стаканом, троллеобразный Леша ста двадцати килограммов убойного веса и со значком за миллион прыжков с парашютом.

— Может, все-таки, повезешь? — спросил он и захрустел огурцами, помидорами, ветчиной, луком, солью и оливками. На подносе сразу стало пустовато.

— У, мамонт, — выпив и поперхнувшись, сказал боцман.

Пашка влил в себя сорокаградусную жидкость и его сразу отпустило. На лбу выступил предательский пот, привкус жеванной использованной туалетной бумаги растворился, как сахар в кипятке.

— Чего заулыбался? — сразу отреагировал Боря. — Вообще-то, теперь можно. Только, Паха, больше себя так никогда не веди, как вчера. Мы еле договорились с ментами.

— Точно! — кивнул головой Леша. — Тебе здесь лучше с борта вообще не сходить. Здорово ты разобидел этих уродов.

— И каких денег они требовали! — добавил Иваныч. — Сто пятьдесят два доллара! Да я лучше наждак зубами остановлю!

Люся передернулась, представляя скрип зубов по абразиву:

— Да ладно вам глупости говорить!

Снова выпили, поговорили, посмеялись. Жизнь понемногу налаживалась.

— Мою водку менты, что ли, отобрали? — спросил вдруг Пашка.

Народ переглянулся, недопонимая.

— А, твою водку, — протянул Леша. — Да нет, здесь ее выдули. Коллективом, так сказать. Ты вместо водки паспорт свой оставил. Заграничный.

— Точно, — закивал головой боцман. — Был у тебя когда-нибудь ОВИРовский загранпаспорт?

— Да вроде бы — нет, — покачал головой Пашка.

— Ну и нечего привыкать, — вставила реплику повариха, и все рассмеялись.

Водка всем подняла настроение. Захотелось еще выпить, или лечь поспать. За алкоголем в город бежать было лениво, поэтому все разошлись подремать.

Пашка, оставшись в одиночестве, проверил все свои документы — вроде все на месте: и дипломы, и паспорт моряка, и общегражданский паспорт. Он пожал плечами: чего хотели эти менты? Может, надо сходить извиниться? Как ни морщил штурман лоб, память не возвращалась. А вдруг он также забыл, что когда-то получил загранпаспорт?

После вахты он сообщил сменщику, что отправится ненадолго в города. Не получив запрета, собрался и заспешил сквозь мерзость и сырость к проходной.

Там на него подозрительно и очень недружелюбно посмотрел стражник, но ничего не сказал. Впрочем, так они смотрели на всех.

Сразу с проходной Пашка вошел в негостеприимно распахнутые двери отделения милиции.

— Что надо? — по-милицейски, вежливо осведомился дежурный старлей.

— Извините, вы тут вчера не находили загранпаспорта? — поинтересовался Пашка и понял, что сказал глупость.

— Явился! А мы уж заждались! — взревел, появившись откуда-то сбоку красномордый старший сержант. — А то в розыск хотели подавать!

— Извините! — совсем смутился штурман. Чего это получается? Был у него, стало быть, этот загранпаспорт?

— Да нет! — наседал красномордый. — Здесь тебе не детский сад! Здесь людей в тюрьму определяют! Мне твои извинения, как туалетная бумага дистрофику. Понял?

Пашка согласно кивнул головой, хотя ровным счетом не понимал ничего.

— Извините, — еще раз повторил он.

— Так помоги нам тебя извинить! — промычал из своего окошка старлей и, вдруг, едва заметно подмигнул сержанту.

Пашка увидел этот условный знак, но не очень понял, что бы это значило. Однако остатков сообразительности хватило на то, чтобы решить двинуть на выход.

— Стоять! — взвыл красномордый и волшебным образом оказался рядом. Штурман замешкался, и этого времени хватило на то, чтобы из дежурки выдвинулся старший лейтенант. Он демонстративно расстегнул кобуру. Сержант поигрывал в руках дубинкой. Больше народу не набежало, несмотря на дикие крики милиционеров. Может быть, по причине выходного дня?

— Да вы что? — спросил Пашка. — Я же ничего не сделал.

— Вот в этом-то и вся проблема. Но мы готовы ее решить, скажем, за сто американских долларов. Или, лучше, за двести. Точно, Васильич? — ухмыльнулся красномордый.

— Вполне, — поджал губы старлей.

— Да бросьте вы, мужики! — сказал Пашка и тут же получил дубинкой по печени. Вернее, должен был получить.