Кайленд

Кайленд помолчал, потирая затылок и тихонько усмехнулся.

— Я не размышлял.

Я фыркнула.

— Ага, так и есть. Ты мог бы давать уроки. Возможно, ты вполне мог бы стать главным экспертом по мучительным размышлениям.

Я была почти удивлена своей способностью шутить, но была так искренне рада его видеть. И так счастлива, что он тоже хотел меня увидеть.

Он снова засмеялся и взял меня за руку, пока мы шли к его дому. Его настроение казалось, улучшилось.

Пять минут спустя мы подошли к его входной двери.

Мы не разговаривали, пока шли к его кровати. Я сняла сапоги и куртку, а затем разделась до нижнего белья. Мы были вместе только один раз, касались друг друга только один раз, но каким-то образом я уже чувствовала себя комфортно рядом с ним.

Кайленд тоже разделся до нижнего белья и залез под одеяло рядом со мной. Притянул меня спиной к своей груди и зарылся носом в мои волосы. Выдох, который покинул его тело, звучал так, будто он сдерживал его часами. Я накрыла руками его руки, обнимающие меня.

— Спасибо, — сказал он низким голосом. Что-то в его тоне звучало почти… отчаянно.

Я обеспокоенно повернулась в его руках.

Он смотрел на меня в тусклом свете комнаты, его глаза наполнились какой-то болью, которую я не понимала. Я нахмурилась и погладила его по щеке.

— Кайленд… — начала я.

Но он покачал головой, перебивая меня.

— Прости, — сказал он.

— За что? — прошептала я.

— Прости за то, что я не могу держаться подальше от тебя. За то, что не могу перестать думать о тебе. За то, что ходил к вашему трейлеру каждые пять минут с тех пор, как проснулся. Прости за то, что я такой эгоист.

Мое сердце взлетело, даже если и болело за него.

— Ты не эгоист. Я тоже скучала по тебе сегодня. Это нормально. Я не прошу у тебя ничего больше, чем ты можешь дать. Нет.

— Прошу прощения за это больше всего.

— За что именно?

Кайленд снова покачал головой.

— Что мне нечего тебе дать. Что я могу только брать у тебя. И это неправильно.

— Это правильно, если я сама предлагаю это.

— Да, но это все еще неправильно.

Я изучала его лицо в полумраке комнаты и провела пальцем по скуле, по его челюсти и над этими прекрасными губами.

— Извини, что мне не удалось разрешить твою моральную дилемму. Но ведь я здесь только ради твоего тела, Кайленд Барретт. Так что можешь позволить себе расслабиться.

Он рассмеялся, притянув меня к себе. Я вдыхала запах его кожи, мужественный и чистый.

Через минуту я спросила:

— У тебя снова был кошмар? Поэтому ты не мог уснуть?

Кайленд молчал, и я подумала, что он мне не ответит, поэтому, когда его глубокий голос заполнил тишину, я полностью успокоилась.

— Сны — это не самая сложная часть. Не говорить о моей семье, было труднее всего. И думаю, что я даже не догадывался об этом до прошлой ночи, — ответил он и прерывисто вздохнул. — Это был первый раз, когда я говорил о маме, папе и брате вслух, с тех пор как потерял их.

Я откинула голову назад и снова погладила его по щеке.

— Это, должно быть, было очень тяжело. Мне очень жаль, что ты держал всю эту боль внутри.

Кайленд кивнул.

— Я провел столько одиноких ночей здесь, в этой постели, а прошлой ночью, когда ты была рядом, это чувствовалось так чертовски хорошо, — сказал он и простонал. — Ты здесь со мной. Это так хорошо.

— Я знаю, мне тоже хорошо, — прошептала я.

Мы лежали лицом к лицу, дыхание к дыханию в течение нескольких минут, пока я, наконец, не набралась смелости, чтобы спросить:

— Расскажешь мне о своем брате? Я видела его в городе, но не была с ним знакома.

Кайленд вздохнул.

— Сайлас был… — казалось, у него заняло несколько секунд, чтобы подумать, — полон жизни. Был умником и шутником, — сказал он и улыбнулся. — Он всегда смеялся, и если я закрываю глаза, то все еще слышу его смех. Сайлас смеялся всем своим телом, понимаешь? Складывался пополам и валился на пол, и это было просто… — Кайленд рассмеялся, и я улыбнулась. — Он мог быть таким придурком. На днях, когда мы катались на санях, клянусь, что услышал, как его смех эхом пронесся по горам, пока я спускался с того холма. Клянусь.

Мое сердце сжалось так сильно, что у меня перехватило дыхание.

А затем мы оба какое-то время молчали. Я позволила ему собраться с мыслями.

— Сайлас был на пять лет старше меня, но мы все делали вместе. Мы бегали по этим горам, притворялись частью группы диких индейцев, — сказал он и снова улыбнулся, но потом его лицо стало серьезным, и он замолчал. — Мы всегда боялись темноты, когда были детьми. Сайлас всегда просил маму держать свет в зале включенным. — Кайленд снова замолчал. — Он умер в кромешной темноте под землей, Тенли, — выдохнул он, заглушая мое имя. — Электроэнергия не подавалась после обрушения, и все были внизу в темноте. И я не мог помочь… Я не могу не думать, как ему было страшно. Наверное, он был очень напуган. Я слышу, как он снова и снова шепчет мое имя, как шептал, лежа в своей кровати, когда мы были детьми: «Встань и включи свет, Кай». И я ничего не мог для него сделать. Ничего.

Я зажмурила глаза от слез, которые угрожали пролиться.