Каинова печать (СИ)

— Нет, Пелагеей, — возразила Женя тихо.

Она не стремилась к тому, чтобы муж её услышал. Ей уже пришлось закрыть окно, чтобы в палату не влетал холодный воздух. Общаться словами стало невозможно. Однако Женя все равно ещё некоторое время стояла, глядя на своих мужчин, и непрерывно щебетала:

— У-тю-тю, Пелашенька. Ты моя самая красивая девочка. Самая любимая доченька. Самая долгожданная. Хорошая моя.

* * *

— Знаешь, это не честно.

Лея, ощущая, что вновь обрела возможность говорить, хрипло произнесла:

— Что… Что не честно?

— Ты не увидела того же, что и я. Ты ощутила лишь тепло рук матери и потому успокоилась. Нечестно, что ты не поймёшь.

— Я не…

— Не надо, а то я решу, что зря вернул тебе способность к речи.

Молодая женщина плохо ориентировалась в происходящем. Ей казалось, что она всего секунду назад безрассудно кричала на Ал’Берита в его кабинете, что он не менее рьяно угрожал ей, и вдруг… и вдруг всё переменилось. Где она находится? Это здесь ей предстоит стать вампиром? Что это за страшная комната? Стены похожи на сплетения вен и пульсируют, словно сердце!

Виконт понял, что внимание человека вновь ускользает, а разум готов забиться в истерике. Поэтому он бесцеремонно повернул лицо Леи к себе и сказал:

— Мне известно о беременности, и потому это вносит коррективы в мои планы насчёт тебя.

— Отпусти меня.

— Возможно так и будет, но сейчас я хочу получить от тебя ответ на один единственный вопрос и ничего более. Если готова выслушать, то просто кивни головой.

Молодая женщина неуверенно кивнула.

— Скажи, ты хочешь сохранить жизнь рефаиму?

Демон внимательно смотрел на неё. Глаза его были привычного зелёного оттенка, а, значит, он не злился. Вот только о чём думал? Лея испытала ещё большую растерянность, чем прежде. Она ведь не могла ответить на вопрос да или нет.

… Хотя бы потому, что лишь догадывалась о значении слова «рефаим»!

— Я не знаю.

Кому как не ей понимать, сколь наместник Аджитанта ненавидит такие ответы! Но ничего другого сказать она не могла.

— Тебе придётся сформулировать точнее.

— Кто такие рефаимы?

Виконт недоверчиво поглядел ей в глаза, затем с искренним изумлением усмехнулся и произнёс:

— Дорогая моя, нельзя же быть настолько не сведущей в элементарных вопросах. Рефаимами принято считать потомков демонов от людей. Дагна, что окружают тебя, именно рефаимы.

— Они всегда называли себя демонессами.

— Рекомендую тебе в следующий раз смело указать Дагна на факт, что демонической крови в них гораздо меньше человеческой, и после обозвать людьми, — едко порекомендовал Ал’Берит. — Но твоё незнание этого момента вынуждает меня прояснить для себя следующее обстоятельство. Известно ли тебе об обрах?

— Да. Это звери, которых разводят в Питомнике для арен.

— Великолепно, — с неприкрытой иронией, произнёс демон. — Жаль, что с Кхалисси Дайной я решил переговорить до нашей беседы[1].

— Они мне лгали?

— Представь себе нет. И всё же теперь мне окончательно ясна подоплёка твоего неоднозначного ответа на мой вопрос. Ты не представляешь, чего ждать от такого материнства. Верно?

— Да.

— Удивительно. Мы дышим одним воздухом, стоим на одной земле, касаемся друг друга, но по-прежнему остаёмся жить в разных мирах, — переставший улыбаться виконт положил ладонь на лоб Леи.

— Пожалуйста, не надо. Я не хочу ничего забывать.

— Не ты ли сама просила меня об этом? — холодно улыбнулся он.

* * *

Прошли почти сутки, а Дайна ощущала себя в идиотском положении не менее чем раньше. Остальные сёстры хотя бы убивали время за разбором документов в ожидании её мудрого приказа. Но от неё-то требовалось этот приказ ещё как-то выдумать!

Телохранительница, поняв, как ныне её раздражает обстановка в кабинете госпожи, и как плохо он влияет на её сосредоточенность, в конце концов вышла на площадку и облокотилась на балюстраду. Она совершенно не представляла, как покинуть замок и как найти ответы на прочие мучающие её вопросы.

Может элементарно оставить караульного на случай внезапного воскрешения госпожи Пелагеи? Интересно, сколько тысячелетий понадобится повелителю, чтобы вывести человека из стазиса? И как и кем будет оплачиваться работа клана все эти века?

— Вот же бездна, — тихо прошептала демонесса, закатывая глаза. — Да что же это за гадство-то такое?

Она с возмущением скрестила руки на груди, очевидно насупилась и, начав раздражённо постукивать каблуком сапога о пол, зло уставилась на дверь в кабинет наместника. За своим занятием обычно бдительная воительница даже упустила момент появления господина Аворфиса. Вроде бы она только что стояла в полном одиночестве, и вдруг весь обзор загородило тело барона.

— Кхалисси Дайна, я бы желал узнать — у себя ли госпожа Пелагея?