Каинова печать

Марк не мог ответить: на него слишком давили обрывки воспоминаний. Мучила мысль, что он чуть не потерял над собой контроль. От Карлы исходит нестерпимая чувственность, а она, кажется, и не подозревает об этом.

Чайки, пронзительно смеясь, полетели дальше. Их интересовала только еда…

Могучее мужское тело было сковано напряжением; он лежал отвернувшись, не двигался и молчал. Руки, несколько минут назад дарившие ей неземное наслаждение, сжались в кулаки. Губы, только что ласкавшие ее рот, были плотно стиснуты и выражали упрямую решимость. Неожиданно в голове Карлы вспыхнула разгадка.

— Авария? — Услышав ее шепот, Марк повернул голову. Ее пальцы ласкали его руку, нежный голос ласкал слух. Напряжение Марка сменилось шоком. — Это ведь из-за аварии, да?

Она знала, о чем он думал!

Желание Карлы сменилось острой жалостью. Этот красивый, уверенный в себе мужчина не смог довести дело до конца. Во время катастрофы с ним что-то случилось. И неважно, что его долго лечили. Сумбурные мысли, мелькавшие в голове, постепенно упорядочились и обрели смысл.

Они до сих пор не стали настоящей супружеской парой, потому что он не может.

Надо было во что бы то ни стало сделать так, чтобы он не ощутил провала. Любой ценой. Мои собственные чувства не имеют значения, сказала она себе. Но хватит ли ей сил? Наблюдая за мужем вблизи, Карла уловила в его глазах странное чувство. Удивление? Да, возможно. Оно смягчало его скульптурные черты. Удивление оттого, что его поняли.

— Сейчас нормально? — Марк понятия не имел, о чем она говорит. — Насколько я понимаю, твой разум и тело все еще больны, и это ограничивает твои возможности… — Карла колебалась, стараясь подобрать верные слова и не дать ему погрузиться в темноту собственных проблем. — Я уверена, что твоя импотенция временная, все пройдет… — Она замолчала, когда Марк сел и закрыл лицо руками, а потом осторожно добавила: — В конце концов, можно обратиться к специалисту.

Вместо ответа Марк рассмеялся, не отрывая ладоней от лица. Импотенция? Час от часу не легче! Он такой же импотент, как зеленый юнец, впервые увидевший стриптиз в ночном клубе. Ему опять захотелось рассмеяться.

Отлично! Именно этого крючка ему не хватало, чтобы держать ее одновременно вблизи и на расстоянии. Должно сработать, взволнованно твердил ему внутренний голос. Лучше не придумаешь. Он постепенно успокоился.

Марк поднялся на ноги и подумал, что ему и в самом деле нужна помощь. Только не от импотенции. От опасности.

Май… Черт побери! Ему по-прежнему было необходимо узнать, что случилось в мае. Морской бриз остудил пылающую кожу, прогнал остатки кошмара, погасил влечение. Как он мог так забыться? Ни одна женщина после Джулии не могла заставить его потерять голову. Ни его бывшая жена, ни Лотта, никто…

Почему я не подумала об этом раньше? Карла наблюдала за тем, как он ходит по кромке прибоя. Сочувствие к нему смешивалось с облегчением. Наконец-то она поняла, почему он отказывается заниматься с ней любовью.

Все встало на свои места — и та ужасная брачная ночь, и то, что они ни разу не зашли дальше сводящих с ума поцелуев. Он достаточно возбуждался, но была какая-то психическая причина, мешавшая ему заниматься любовью. Медленно проводя пальцем по тем местам, которые он так страстно целовал всего минуту назад, Карла вспоминала содержание пособий, проштудированных с целью выполнить данное ему обещание насчет «голубого шелка».

Они оба делали все правильно, доходили до определенной точки… и все. «Не требуйте от мужчины слов, не говорите ему о возможности забеременеть, сочетайте чувственность с доверием…»

Теперь ожидание уже не казалось важным. Перед ней стояла новая задача: найти средство исцеления, стать женщиной, которая возбудила бы его настолько, чтобы он мог дойти до конца. За это стоило бороться.

Внезапно ей вспомнился новый фрагмент. «Во время соблазнения рекомендуется прибегать к нежности, к которой следует прибавлять неагрессивную сексуальность. За короткое время вы добьетесь поразительных результатов».

Она попыталась представить себя сексуальной на манер Шарон Стоун и рассмеялась. Сексуальна? Точно. Особенно в темноте, с опущенными занавесками и после пары бутылок чего-нибудь покрепче.

Что ж, может быть. Прищурившись от солнца, она посмотрела вслед поджарой, мускулистой фигуре мужа, облаченной в джинсы. Завтра и начну. Карла покосилась на свои белые ноги и втерла в них еще немного крема. Завтра она каким-то чудом превратится в загорелую блондинку и станет невероятно обольстительной. Мечтай, сестричка, усмехнулась она. Надейся на чудо. Оно случится, когда рак на горе свистнет.

Марк бродил довольно долго, пока окончательно не справился с собой. Он знал, что поступает не слишком честно, и в глубине души чувствовал жалость к своей обманутой жене. Нет, к жене Кларка.

Здесь нет места сантиментам, Уайтхед. Он повернулся к морю, и ветер растрепал его волосы. Надо только выяснить подробности, а потом пусть этот ненормальный брак катится ко всем чертям!