Каиново семя

- Я понимаю, что вы хотите мне внушить, - сухо сказал он. - Но, как говорится, свежо предание, да верится с трудом. Допустим, вы действительно не питали к супруге нежных чувств. Но тот факт, что она открыто сожительствует с молодым любовником, не мог не отразиться на вашем реноме. Простите, буду говорить открытым текстом, без эвфемизмов. Репутация рогоносца, да еще рогоносца, который платит содержание альфонсу жены, несомненно, вредила вам как политику, а вы, вероятно, собираетесь через через два года избираться на третий срок. Поэтому, думается мне, вы несколько исказили истину, сказав, что ничего не предпринимали в отношении Виталия. Вам известно, что Желнин убит?

Турусов пошел пятнами.

- Нет... Я не знал... - Он пошарил в кармане пиджака и достал упаковку нитроглицерина. Надорвал, сунул капсулу под язык. При этом пальцы его подрагивали. - Как? Когда?

"Опять играет или вправду прихватило?" - встревожился Гуляев.

- Вам плохо? Я позову вашего человека?

- Благодарю вас. Мне уже легче. Только прошу вас, не нужно больше этих дешевых эффектов. Я уже не молод и недавно пережил смерть жены. Могу я узнать, когда убили Виталия?

"Прикидывался. Тянул время, чтобы взять себя в руки, - решил Сергей Владимирович. - Ишь, как заговорил по-хозяйски. Игры в демократию кончились?"

- Вчера утром. Приблизительно в то время, когда к Желнину приезжал ваш шофер.

- Я же просил вас!..

- Но это правда. Желнин скончался между шестью и девятью утра. Ваш шофер вошел в его подъезд в половине седьмого. Это вы его послали?

- Оставьте свои намеки! Да, шофера послал я. Попросил привезти ко мне Виталия. Мы должны были решить один вопрос. Финансовый. Я платил Виталию что-то вроде страховки на случай, если они с Альбиной расстанутся врагами и она запретит мне принимать в нем участие. Тогда он оставил бы деньги у себя и открыл бы свое дело. Если бы у нее не было к нему претензий, он вернул бы их мне, а я устроил бы его на хорошую должность в свою фирму. Таков был договор. Вот я и хотел узнать, каков его выбор. Но Семен вернулся один, сказал, что Виталия нет дома. Во всяком случае, в квартире было тихо и ему не открыли. Да вы сами подумайте: стал бы я посылать шофера на мокрое дело? Если бы мне понадобилось кого-нибудь убить, уж, наверное, я бы сообразил обратиться к специалисту! А он не поперся бы к жертве на моей машине, да еще в такой час, когда полгорода собирается на работу!

- Ну хорошо, положим, вы меня убедили. Если какие-то сомнения и остались, то сейчас мы их разбирать не будем, иначе вы опоздаете на встречу. Последний вопрос: у Желнина с вашей супругой были какие-то секретные дела. Не амурные. Альбина Николаевна трижды вызывала его к себе в больницу, и они запирались в палате, выпроводив сиделку. Однажды Альбина подняла крик, сиделка подбежала к дверям и услышала часть разговора. Ваша жена дала Виталию некое поручение и негодовала оттого, что он тянет с исполнением. Вы не знаете, что за поручение?

- Нет, - твердо сказал Турусов и тут же встал. - Жена давно не посвящала меня в свои дела. Если позволите, я пойду. Пора.

"Врет. Определенно врет", - решил Гуляев.

В тот день Сергею Владимировичу предстоял еще один допрос - Оксаны Вольской. Он долго тянул с ее вызовом в прокуратуру, но в конце концов решил, что откладывать больше нельзя, - прокурор в любой момент мог затребовать материалы дела на проверку, и его, несомненно, насторожил бы факт, что единственная подруга убитой, к тому же владелица клиники, где произошло убийство, до сих пор не дала официальных показаний. Не мог же Гуляев сознаться ему, что не торопится с допросом из дружеских чувств к бывшей однокласснице, по ее личной просьбе!

Когда она вошла в кабинет, организм Гуляева выкинул странный фортель. Взглянув на ее осунувшееся напряженное лицо с запавшими глазами и обострившимися скулами, Сергей Владимирович ощутил одновременно всплеск охотничьего азарта и болезненное сострадание. Ему почудилось, будто по сердцу полоснули бритвой и рассекли его надвое, причем обе половинки функционируют теперь совершенно независимо друг от друга. Одна учащенно забилась в радостном предвкушении момента истины, другая сжалась и замерла от страха за дорогую ему женщину.

Да, именно в эту минуту Гуляев понял, что Оксана ему дорога. Это чувство не поддавалось рациональному объяснению. До недавней встречи они не виделись лет тридцать, они никогда не были друзьями, он даже не мог сказать, что был влюблен в нее в школе (хотя теперь ему мнилось, будто нечто похожее на влюбленность его тогда посетило, просто он по наивности этого не понял). Их последний разговор тоже не способствовал сближению. И все-таки он пошел, этот непостижимый процесс настройки одной души на другую.