Каиново семя

«Ничуть. Это ты, видно, оскудела рассудком, — парировала „младшая“. — Попробуй задействовать элементарную логику, Мэри Поппинс. Существуют два взаимоисключающих предположения. Первое: автор данного письма искренен. Второе: его писанина — заведомая ложь. У нас есть основания считать, что второе предположение более вероятно, чем первое. Прекрасно. Начнем с него. Как ты предлагаешь поступить? Выбросить эти бумажки в мусорную корзину и забыть о них? Позвонить тете Ксане?»

«Ну да, позвонить и выбросить. А что тебе не нравится?»

«Твоя глупость. Ты обратила внимание, что автор письма с легкостью готов выбросить на ветер полкуска, не говоря уже о стоимости билета в спальный, между прочим, вагон? За эти деньги запросто можно нанять мелкого урку, который среди бела дня огреет тебя пыльным мешком по башке, запихнет в машину и доставит, куда ему велят. И заметь, если бы события развивались по этому сценарию, тебе не дали бы ни малейшего шанса навредить похитителям, выдав доверенную тебе конфиденциальную информацию. Почему же они не пошли простым путем?»

«Ну, и почему? Может быть, он не так уж и прост?»

«Ерунда! Спорим, я тебе за эти пятьсот баксов в полчаса организую похищение Нины Арнольдовны прямо из аптеки? Нет, дело не в трудностях. По-моему, кому-то очень важно договориться с нами по-хорошему. А получив пыльным мешком по голове, мы можем стать менее сговорчивыми. Вот они и разводят церемонии. Только, боюсь, проигнорировав это любезное приглашение, мы ничего, кроме пыльного мешка, не получим. Словом, ты как хочешь, а я предпочитаю спальный вагон».

«Ну и дура! Достаточно позвонить тете Ксане, и выбирать между пыльным мешком и спальным вагоном не придется».

«Да? Ты уверена? А не придется ли ей самой вкусить прелестей мешка? Или чего-нибудь похлеще. Кроме того, если ей удастся разрулить ситуацию, мы никогда не разгадаем тайну, а на это я не согласна. Похоже, тут замешана какая-то важная птица, и это мой единственный шанс попасть в высшую лигу».

«Ага, в небожители, к херувимам и серафимам».

«Туда мы всегда успеем, а вот случай прибиться к сливкам общества может больше не представиться. Я понимаю, тебя это мало колышет, приземленная ты моя. Но у меня есть еще один довод. Существует вероятность — пускай ничтожная, но существует, — что человек, приславший письмо, написал правду. Кто-то действительно нуждается в нашей помощи и готов щедро за нее вознаградить. А ты предлагаешь остаться глухой к чужим мольбам, отказаться от награды, да еще „нанести непоправимый вред ни в чем не повинным людям“, разгласив секрет, который тебе доверили. Не знаю, не знаю, как после этого херувимы и серафимы отнесутся к нашему обществу».

Изнурительный внутренний диалог длился целый день, и наконец Яна одержала верх. После этого у Марьяны остались почти сутки на необходимые приготовления — договориться со сменщицей, написать заявление о недельном отпуске за свой счет, придумать легенду для мамы и предупредить Купцову. Говорить подруге о письме она не стала — та бы ее просто не поняла. Объяснение для Купцовой звучало так: Марьяна страшно перенервничала в ожидании развития событий, перестала спать по ночам, начала вздрагивать от каждого резкого звука, все валится у нее из рук, включая дорогие препараты. Дальше так продолжаться не может, поэтому она едет в Старград и попытается самостоятельно выяснить, кто и что стоит за предостережением Вольской.

Купцова посмотрела на нее так, словно хотела повертеть пальцем у виска, однако от жеста воздержалась. Только спросила:

— Прямиком в волчье логово? Ну-ну! Желаю удачи. Надеюсь, ты не забудешь звонить мне с ежедневными докладами?

И Марьяна с благодарностью подумала, что выбрала идеальную сообщницу. Другая на Ленкином месте подняла бы крик, переполошила бы всех вплоть до мамы, лишь бы воспрепятствовать Марьяниному отъезду. Или, наоборот, благополучно выкинула бы Марьяну с ее проблемами из головы. Купцова же, свято уважая чужую свободу воли, никогда не подведет доверившегося ей человека. Можно не сомневаться: если связь с Марьяной оборвется, Ленка сделает все, чтобы выручить ее из беды.

* * *

На станции Ковыли поезд стоял одну минуту. Марьяна еще в Москве, в железнодорожной справочной выяснила, что это ближайший к Старграду населенный пункт, где останавливаются скорые поезда. За что Ковылям выпала такая честь, было неясно. Обшарпанные одноэтажные строения барачного типа, грунтовые дороги, покрытые густым, по щиколотку, слоем пыли, многочисленные куры и козы, пасущиеся в виду вокзальной площади, свидетельствовали, что это скорее рабочий поселок, чем город. Причем поселок исключительно грязный и необустроенный. Единственное двухэтажное здание, попавшее в поле зрения Марьяны, когда она вышла из дощатой хибары с гордой надписью «Вокзал», как раз и оказалось гостиницей «Пионер». Судя по виду отеля, удобства, которые он предоставлял своим постояльцам, вряд ли устроили бы человека, привычного к европейскому комфорту.