Читаем Каир. Биография города полностью

Хотя французам и удалось высадиться в Египте, разгром их флота под Абукиром лишил Наполеона безопасной связи с Францией. Можно считать, что он потерпел поражение в Египте еще до покорения его, так как не смог получать подкрепления из Франции. Высадка прошла достаточно успешно, и Наполеон без труда занял Александрию. Но по мере продвижения к нильской дельте он встретил первые признаки народного сопротивления, причем Виван Денон, сопровождавший Наполеона, писал, что против французов сражались не столько солдаты, сколько крестьяне и горожане. Разбив армию мамлюков под Эмбабой, Наполеон, прежде чем войти в Каир, послал за шейхами города и уведомил их, что намерен создать для управления страной и разработки законов Великий диван из десяти шейхов. 25 июля 1798 года Наполеон вступил в Каир и занял новый дворец Мухаммед-бея аль-Алфи, который, затратив на дворец огромные средства, так и не успел пожить в нем.

С Наполеоном в Каир вступил лишь небольшой отряд солдат. В качестве меры предосторожности он оставил армию на другой стороне Нила. Египетское население Каира пока не принимало участия в вооруженном конфликте. До этого времени за оборону Египта отвечали мамлюки, которые оказались совершенно беспомощными. Сами египтяне еще не осознали, что ответственность теперь лежит на них, потому что были ошеломлены поначалу новыми «хозяевами».

Поэтому в первые дни французские солдаты ходили по улицам Каира без оружия и никого не задевали. Они шутили с египтянами, излишне щедро платили за все, что покупали, и жители перестали прятаться. Вскоре уже купцы стали продавать французским солдатам хлеб, сахар, мыло, табак; открылись лавки, и город вернулся к жизни. Французские торговцы, жившие в Каире, чуть ли не за одни сутки открыли французский ресторан для военных (это был вообще первый ресторан в Каире). Египтяне с восхищением смотрели, как люди сидят за столиками, пользуются ножом и вилкой, а затем платят установленную цену. Появились кафе французского типа для французских солдат. В целом французы вели себя тактично и умно.

Наполеон, не теряя времени, укреплял свои военные позиции в Каире. Он не только захватил все стратегические пункты и здания, которые счел важными для обороны города, но и расставил артиллерийские батареи вокруг Каира. С этой «позиции силы» он начал устанавливать более тесный контакт с Диваном шейхов, который после победы под Эмбабой уговорил сотрудничать. Некоторые шейхи принадлежали к мамлюкским семьям, но, по сути дела, были профессиональными религиозными или политическими деятелями. Европейская культура произвела на шейхов сильное впечатление, и Наполеон без труда превратил их в свое главное идеологическое оружие.

В первые же недели Наполеон создал свой знаменитый Египетский институт, чтобы 100 ученых, которые прибыли с ним, могли приступить к работе по изучению египетского прошлого и настоящего. В общем, Наполеона больше интересовало настоящее, а не прошлое, и протоколы первых дискуссий в институте показывают, с какими проблемами столкнулись французы в оккупированном городе. «Гражданин» Наполеон был членом математической секции института и на первом же заседании поднял такой вопрос: «Можно ли улучшить работу печей, в которых выпекают хлеб для армии? И как это сделать?»

«Гражданин» Наполеон просил институт наряду с печами подумать о составлении подробного и точного плана города. Землемеры начали с самого простого — они провели прямую линию от Каира до Нила и установили, что расстояние это равно 1042 метрам 36 сантиметрам. На основе этой линии они составили первый точный план Каира, который был затем опубликован в «Описании».

Кроме того, ученые по заданию Наполеона начали изучать город и его нравы. Их интересовало все: торговля, промышленность, труд и язык, и одним из первых появился доклад гражданина Луи Франка о рынке рабов. Все рабы в Каире того времени были африканцы, большинство которых — взрослых и детей — схватили за неуплату долгов. «Хранили» их, как любой другой товар, в местных складах. «Когда европеец впервые приходит на этот рынок. — писал гражданин Франк, — его сердце сжимается от боли при виде голых негров, мальчиков и девочек всех возрастов, матерей с грудными младенцами».

Все эти материалы, очевидно, лежали на столе Наполеона во дворце Эзбекие, и он пользовался ими как данными военной разведки, чтобы крепче держать в руках город. По-видимому, он все же побаивался народного восстания, так как начал сносить ворота у входа в те улицы, которые представлялись ему опасными в военном отношении, а также приказал, чтобы по вечерам зажигали все уличные фонари. Кроме того, желая наконец увидеть реальные признаки подчинения, он издал приказ с требованием, чтобы каждый житель Каира носил кокарду в знак «подчинения и дружбы». Такое давление привело к тому, что население стало проявлять признаки серьезного беспокойства. Огромное количество людей игнорировало приказ о кокардах, и Наполеону пришлось отменить его.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное