Каир: история города

Он меньше, чем воображает себе большинство людей, этот памятник, почти затерянный среди развалин храмового комплекса при пирамиде Хафры, едва заметный из-за ограждений, экранов и оборудования для ежевечернего аудиосветового шоу. С пирамиды Хафры видна только тыльная часть его головы, этакий каменный горб над песками в том месте, где пустыня переходит в пригород. В отличие от пирамид, он не сложен из отдельных блоков, а вырезан из цельного камня; у него тело льва и человеческая голова. Вблизи становится возможным разглядеть выражение лица — эту легкую усмешку на губах, этот исполненный мировой скорби взор, устремленный за твою спину; он смотрит в никуда — и видит все.

Сфинкс ревниво хранит свои секреты. Чье лицо воспроизводит этот каменный гигант? Считается, что лицо фараона Хафры, но наверняка сказать нельзя; в период Нового царства Сфинкса отождествляли с богом Гор-эм-Амхетом («Гор на горизонте»). Для чего его построили? Возможно, чтобы охранять пирамиду. Зачем к нему прокопали туннели? Вероятно, это работа грабителей. Каков его возраст? Полагают, что Сфинкс — современник Хафры, однако приснопамятная «альтернативно-историческая» теория утверждает, что, судя по естественному износу статуи, ее изваяли свыше восьми тысяч лет назад. Куда, в конце концов, подевался его нос? Никто не знает точно; тщательное исследование показало, что нос Сфинкса то ли отбили зубилами, то ли отломали при помощи неких рычагов.

Древняя легенда гласит, что Сфинкс загадывал проходившим мимо путникам загадки и убивал тех, кто давал ошибочные ответы. Арабы называют его Абу-Хол, то есть «Отец страха». «Сфинкс» — слово греческое, возможно, производное от древнегреческого слова, означающего «незнакомец, чужак»; впрочем, по мнению некоторые ученых это название происходит от древнеегипетского «шесеп анх» — «живой образ». Борода Сфинкса ныне хранится в Британском музее, а некогда мамлюки и солдаты наполеоновской армии использовали ее в качестве мишени для учебных стрельб; неоднократно предпринимались попытки реставрировать бороду, не менее многочисленные, чем попытки различных исследователей расколоть ее, чтобы «проникнуть в тайны Сфинкса», — ни те, ни другие не удались. Статуя же и без бороды выглядит весьма величаво. Первая встреча со сфинксом многих разочаровывает, но некоторое время спустя понимаешь, что, сам того не заметив, поддался суровому очарованию этой благородной фигуры.

Так произошло, например, с А. У. Кинглейком (1809–1891), викторианским джентльменом и романистом-любителем, который побывал в Северной Африке в 1834 году, а через десять лет опубликовал книгу «Эотен: впечатления о путешествиях по Востоку», причем в первом издании автор указан не был. Он писал:

Сфинкс одинок. Безусловно, это существо привлекательно, но его привлекательность — не от мира сего; этот зверь, которому поклонялись древние, ныне представляется сущим дьяволом, гнусным чудовищем. И все же когда глядишь на эти губы, вытесанные согласно древнему канону красоты… Он, сей потусторонний зверь, повидал многое — стародавние династии эфиопских и египетских царей, греков и римлян, арабов и оттоманов, Наполеона с его мечтами о мировой империи, битвы и завоевания, горькую участь египетского народа, вынужденного прислуживать охочим до зрелищ путешественникам. Стоит вспомнить об этом, и всякое желание насмешничать пропадает.

В Средние века Сфинкс почти полностью скрылся под песками (и оставался в таком состоянии до 1920-х годов). Абдул Латиф, багдадский врач и путешественник, к рассказу которого о Мемфисе мы обращались выше, видел Сфинкса в 1220 году; он говорит о «колоссальной голове, выступающей из земли… Лицо отливает красным, словно статую совсем недавно покрасили. Это лицо необычайно красиво, особенно губы, и кажется, что существо лукаво улыбается». Завершается этот пассаж категоричным утверждением, что во всем Египте нет ничего более пропорционального, нежели голова Сфинкса.