Кайсе

— Вы уверены, что это безопасно? — донесся до него через дверь голос Сохилл.

— Я говорил вам, — раздался мужской голос, несомненно принадлежавший Донноугу, — он не говорит по-английски.

— От всего этого у меня мурашки по телу.

— От чего? — холодно спросил Донноуг. — Секса между мужчинами или беготни за Альбой?

— Вы ужасно легкомысленны для человека, играющего в такие опасные игры, — заявила Сохилл. — Если Виллоугби узнает, что вы делаете...

— Он не узнает. Маленький фашист слишком занят тренировкой мозгов своих японских полковников. Он хочет сделать из них шпионов. — Он слегка кашлянул. — Полагаю, что это тяжелая работа, если вы полноценный военный преступник.

— Этим людям место за решеткой, — заметила Сохилл. — Мне известны те зверства, за которые они должны нести ответственность.

— Это знает и Виллоугби, могу заверить вас. Однако он спокойно спит по ночам. Но это потому, что у него на уме коммунисты. Его план состоит в том, чтобы использовать этих японских офицеров как ядро нового военного генерального штаба перевооруженной Японии. «Советы, — любит он повторять, — всего на расстоянии плевка отсюда».

Оками чувствовал, как кровь приливает к его внутреннему уху. Его сердце стучало, а во рту стало сухо. С чем он столкнулся? Он был прав относительно Виллоугби. Но почему Сохилл бегает, как выразился Донноуг, между ним и Альбой? И почему Альба, а не его босс Джонни Леонфорте?

— Я опаздываю, — сказала Сохилл. — Давайте мне это.

Ее голос стал внезапно громче, и Оками сообразил, что она сейчас откроет дверь.

— Вот, пожалуйста, — прозвучал голос Донноуга. — Последний дурак из пятнадцати в группе Виллоугби. Это будет праздничный день для Альбы.

Оками услышал шорох, отпрянул от двери, повернулся и быстро пошел обратно по коридору. Когда он спускался по лестнице, то услышал, как открылась дверь и по коридору застучали высокие каблучки.

Оками уселся на покрытую лаком черную скамью и стал дожидаться, когда Фэйс спустится вниз.

— Мисс Сохилл, — обратился он к ней, вставая и улыбаясь, когда она сошла с последней ступеньки.

Она обернулась. Ее холодные темно-синие глаза оценивающе смотрели на него, как если бы он был заинтересовавшей ее дамской сумочкой в витрине магазина.

— Вы — Микио Оками. Я помню вас.

— Совершенно верно. Могли бы мы выпить чего-нибудь?

— Боюсь, что об этом не может быть и речи, — заявила, нахмурившись, Фэйс. Она крепче прижала коричневый конверт, который держала под мышкой. — Я уже опаздываю. Джонатан не любит, чтобы его заставляли ждать.

— Вы хотите сказать Винсент Альба?

В первый раз на лице Фэйс мелькнуло удивление.

— Ну хорошо, в этом случае, я думаю, сумею уделить вам минуту-другую.

Оками провел ее в акасосин, ниже по той же улице. Красная лампа заведения весело покачивалась в темноте. Внутри стоял шум и было так накурено, что они не могли видеть даже конца длинной, узкой комнаты. В полумраке Оками протолкался к бару, заказал две порции шотландского виски, даже не поинтересовавшись у Фэйс, чего она хотела бы выпить, и отвел ее в незанятую кабину в задней части помещения.

— Вы и Альба занимаетесь кое-какими незаконными делишками, — заявил Оками, как только они уселись.

— Прошу прощения?

— Может быть, вы спите за спиной Джонни?

Фэйс рассмеялась.

— Да. И, может быть, луна сделана из зеленого сыра. — Она снова засмеялась. — Этот парень — человекообразная обезьяна.

— Вы работаете на человекообразную обезьяну?

Фэйс повернула к Оками голову. Ее темно-синие глаза имели необыкновенную способность меняться в зависимости от обстановки. Сейчас в них просматривалась полупрозрачность табачного дыма. Она улыбалась.

— Вы или ясновидящий или хорошо умеете подслушивать.

— Что есть у него, чего нет у Джонни?

— У Альбы? Он абсолютно лоялен. И он знает, как выполнять приказы.

Фэйс взяла стакан и выпила немного виски.

— Джонни рассеян, вспыльчив. Его планы покорить меня не всегда соответствуют реальности.

— Так что Винсент Альба является его пастырем.

Она согласно кивнула головой.

— Можно сказать и так.

Оками несколько минут изучал эту женщину. Она была удивительно красива, с овальным лицом, бледная, с кошачьими глазами и полными губами, сложенными бантиком. Она напоминала ему одну интересную гейшу, с которой он однажды встречался. Кроме того, она умела вести разговор, что было особенно интригующим.

— На кого работает Альба?

— Сейчас вам лучше не знать этого, — заявила Фэйс таким серьезным тоном, что это заставило Оками призадуматься.

— Лучше будет, если я задам эти вопросы майору Донноугу.

Надо отдать ей должное — Фэйс при этих словах Оками даже не моргнула.

— Я замечаю кое-что новое в нашем разговоре, — сказала она, подняв брови. — Должна я предположить, что у Винсента и у меня появился новый партнер?

— Это так просто?

Она передернула плечами.

— Когда в Риме... — Она заметила его удивленный вид и добавила: — Это ваша страна, так что мы находимся в менее удобном положении, чем вы. Кроме того, если вы намекнете Донноугу, мы все полетим в трубу. Мое решение простое. Две трети барыша лучше, чем ничего.

Минуту он раздумывал.