Кайсё

— Верно. Но риск — это твой капитал в деле, не так ли?

Не было смысла отрицать это, и он не сказал ни слова. Они сидели за столиком в «Террацца», итальянском ресторане на Кинг-стрит в Старом городе в районе Александрия. Принадлежавший правительству автомобиль доставил их в ближайшую гостиницу, где Лиллехаммер снял для них комнаты. Шофер сказал, что он будет находиться в их распоряжении в течение всего времени их пребывания в Вашингтоне. Но Маргарите, по вполне понятным причинам, не понравилась такая перспектива, и Кроукер отпустил его. Маргарите хотелось итальянской пищи, и консьерж гостиницы порекомендовал «Терраццу». Они взяли такси до Александрии.

Кроукер, сидя напротив нее за маленьким столиком, улыбался.

— Что смешного?

— Не знаю, — ответил он, отламывая кусочек хлеба с хрустящей корочкой. — Я вспомнил удовольствие, которое получил от заключительной части твоего разговора с Лиллехаммером.

— Прежде чем я смогу как-то связать себя, дав обещание отдать свою жизнь в твои руки, я должна знать, на чьей стороне ты находишься. На его?

Подошел официант, чтобы принять заказ, и Кроукер посмотрел на лежавшее около него меню. Но Маргарита махнула рукой официанту, чтобы тот отошел. Она не хотела, чтобы что-либо отвлекало ее сейчас.

— Лью, тебе следует все хорошо обдумать.

— Я работаю на него. Он надеется, что я смогу завершить это дело.

Взгляд Маргариты не давал ему возможности уйти от прямого ответа на ее вопрос.

— Позволь мне сказать тебе кое-что. Фэбээровцы позволили Дому управлять его организацией через Тони, оставаясь в ФПЗС. Это было частью договоренности: получил — уходи. — Ее брови вздернулись вверх. — Ты меня слушаешь? Хорошо. Эти фэбээровцы более коррумпированы, более продажны, чем любой из муниципальных стражей закона, с которыми имел дело Дом. Вот почему эти подонки ближе к власти, настоящей власти. Вот что представляет собой этот город.

— Есть и более приятные стороны.

— Люди, подобные Лиллехаммеру, другие, Лью. В их руках достаточно власти, чтобы выкинуть любой грязный трюк. Ты уже видел частицу того, на что он способен, но я сомневаюсь, что ты понимаешь, каков уровень его психологической игры. Та его тюремная комната! Я знаю, что он привел нас туда, чтобы вывести меня из себя, чтобы показать мне, в чьих руках находится власть. Дом предупреждал меня о людях, которые проводят хитрые психологические опыты, а теперь я предупреждаю тебя.

— Я не сомневаюсь, что твой брат был совершенно прав, — заверил ее Кроукер. Он был удивлен тем влиянием, которое все еще оказывает на их жизни мертвец.

Он начинал лучше относиться к покойному Доминику Гольдони, сожалел, что у него никогда не было возможности встретиться с ним.

— Я знаю кое-что о Лиллехаммере, — продолжал Кроукер. — Он попал в плен во Вьетнаме. Ты видела шрамы вокруг его рта? Он мне рассказывал о том, как он получил их. Его пытали. Кто знает, как долго они оказывали на него давление и каковы были обстоятельства его освобождения. — Он покачал головой. — Мне кажется, что таким людям потом очень нелегко в жизни. Ломается что-то в них самих. Возможно, не в такой степени, как добивается противник, — Лиллехаммер утверждает, что он не дал им того, что они хотели, — но под давлением, которое на них оказывается, они делаются другими. Люди, которых я знал в которые попадали в подобные обстоятельства, казалось, теряли какую-то базовую способность выносить правильные суждения.

Кроукер отломил еще кусочек хлеба, но, почувствовав, что у него пропал аппетит, не знал, что ему делать с ним. Он смял его своей искусственной рукой в какую-то фигурку.

— Может быть, будет упрощением говорить, что заключенный превращается в соучастника, но это правда. Жертва неумышленно попадает в ловушку, начиная защищаться, когда идет осада на ее психику; все, что не соответствует выдуманной реальности, которую он создал себе в то время, предстает в искаженном виде. В результате он и его мучители становятся союзниками, так как они выдвигают на первый план эту выдуманную реальность.

— Совершенно ясно, что ему очень нужно найти Роберта, — сказала Маргарита. — Роберт вышел на Дома через меня, но каким образом Роберт узнал, что Дом должен позвонить мне, и знал точное время этого звонка?

— Лиллехаммер говорил мне, что он не может доверять своим собственным людям, и он подозревал, что в случае убийства Доминика имела место утечка информации где-то в системе ФБР. — Кроукер зажмурился. — Но после того единственного случая Лиллехаммер никогда не упоминал о предполагаемой утечке информации. — Он открыл глаза. — Что, если он знает Роберта?

Маргарита сразу отрицательно закачала головой. — Если бы он знал Роберта, он, несомненно, отправился бы за ним сам. Он знал бы привычки Роберта, где ему нравится проводить время, с кем он встречается. Лиллехаммеру ничего бы не стоило найти его.

— Но если он не виделся с Робертом длительное время? Скорее всего, с самого Вьетнама.

— Что?