Каюсь. Том Второй

жизненное кредо. И ведь фартило ей всегда, твари, пока не оборзела в конец. Но теперь-то уж

закончилась полоса везения, настала пора платить по счетам. И она заплатит, вместе со своим

кобельком заплатит. Он у нее, оказывается, редкостный мразеныш: не в первый раз такие делишки

обставляет. И надо отметить, удачно - квартирку купил, машину, да и вообще не бедствует, как

положено мальчику из Саратова, у которого мама -учитель русского языка, а папа-наладчик на заводе.

Похвально, если 6ы не такими пид*рскими методами, хотя, чего еще ждать от мужика, скачущего в

лосинах по сцене? Все они там латентные гомики и свою пид*рскую сущность так или иначе проявят.

Этот проявил особо оригинально…

Но иронизировать, как не стараюсь, не получается. Чем больше читаю, тем ярость сильнее разгорается

во мне. До чего же Чайка дебильная! Неужели мужика не могла нормального найти?! Где она такого урода

откопала? Впрочем, это тот случай, когда дурак дурака видит издалека.

В сердцах отбрасываю от себя папку и залпом опрокинув остатки рома, иду в подвал. Пора потолковать с

голубчиком.

Спускаюсь вниз, открываю дверь и внутри будто сжимается пружина, на мгновение все замирает, а после

взрывается в каждой клетке звериной злобой, стоит только столкнуться с наглым, самодовольным

взглядом. Я знаю это выражение лица, знаю этот вызов. Похоже, Чайка нашла свою мужскую копию. Что

ж, тем лучше: меньше возни, эту породу сломать легче -легкого.

-О, - оскалился сученыш окровавленным ртом, - пожаловал наш обманутый папа. А мы уж вас заждались.

Долго же до тебя доходило.

Он захрипел, давясь смехом, я же изо всех сил сдерживал себя, чтобы не прикончить его тут же.

Пожалуй, моей силе воли можно поставить памятник, ибо хоть во мне и клокотала дикая ярость, внешне я

излучал абсолютнейшее спокойствие.

-Лучше 6ы тебе придержать язык, дурень, - посоветовал я, садясь напротив него. - Тридцать тысяч

долларов слишком маленькая сумма за потерянное здоровье.

-Не переживай, Яночка компенсировала отменным минетом,- скабрезно парировал ублюдок, пытаясь

вывести меня на эмоции. Но увы, не на того напал. Зверь внутри меня был изощренным мстителем. Он

умел ждать, а потому не велся на тупые провокации. Так что вместо ожидаемого удара в челюсть

придурок получил мой, вполне себе, искренний хохот.

-Господи, да ты, оказывается, в жизни-то еще ничего не видел, раз считаешь ЭТО отменным,

-расхохотался я над этим детским садом, при этом ничуть не лукавя - сосала Чайка так себе. Но как же

меня корежило от необходимости держать эту отвратительнейшую маску, натирающую нутро до крови, до

мяса, продирающую до самых костей. Все внутри меня заходилось от боли, выло, оплакивая самое

интимное, сокровенное, растоптанное грязными, заплеванными ботинками. Но я должен был молчаливо

улыбаться, чтобы не дать растоптать то немногое, что от меня осталось.

-Я повидал достаточно таких шлюх, как твоя Яна, - огрызнулся меж тем этот урод, начиная заводиться от

того, что его методы не канают, - но она выделяется. Такая горячая штучка, с ней в постели можно

делать все, что захочешь. Рассказать тебе, как я ее трахал?

-Никита, - спокойно подозвал я одного из ребят, с трудом проглатывая комок в горле, стараясь не

слушать всю ту мерзость, что нес сосунок. - Успокой мальчика, а то он разошелся.

В следующую секунду ублюдку прилетело куда-то в нос, и он перевернулся вместе со стулом, к

которому был привязан. Я не смотрел, что там происходило дальше, мне это было не интересно. Парочка

ударов по почкам еще никого не убила, а для таких гнид даже полезна. Глядишь, человеком станет, хотя

сомнительно. Поэтому главное блюдо еще впереди.

-Ну? Угомонился?- поинтересовался я, когда парни закончили. Видок у этого Макса теперь был не такой

вызывающий и самодовольный.