Читаем Как было на самом деле. Три битвы полностью

Рис. 83. «Медный Змей» Моисея в виде креста, обвитою змеей. Похожим образом изображали пушкидва колеса в виде распластанного лафета и ствол орудия. На орудийных стволах иногда изображали змей. Взято из [392:1], вклейка 132

Рис. 84. «Медный Змей Моисея». Гобелен. Duomo Museum. Palazzo Reale. Milan (Италия). Взято из Интернета

Рис. 85. «Медный Змей Моисея». Библия Пискатора

Рис. 86. Современный памятник «Медный Змея Моисея» на Горе Небо. Фотография сделана А. Т. Фоменко в 2019 году

Здесь, в качестве наглядного пособия к скалигеровской версии истории, возвели внушительный «Мемориал Моисея»: Mount Nebo Siyagha Memorial of Moises. Christian Hole Place, рис. 87, 88.

Отсюда видно, насколько причудливо отражались и переплетались реальные события на страницах старинных летописей. Теперь становится понятно, почему на монете Константина Великого у основания Лабарума изображен извивающийся змей (см. выше рис. 73). Фактически прямо

Рис. 87. Памятная стела у входа в Мемориал Моисея на Горе Небо в Иордании. Фотография 2019 года

Рис. 88. Музей и Мемориал Моисея на Горе Небо. Комплекс построен как иллюстрация к скалигеровской версии истории. Фотография 2019 года

указана аналогия с Медным Змеем Моисея, то есть с пушкой. Снова выходит, что Лабарум — это символ пушки. Наша реконструкция подтверждается.

Сближение истории Константина Великого с историей Моисея сквозит также у Евсевия. Когда он говорит о победе Константина над Максенцием, то тут же вспоминает о победе Моисея над войсками фараона. В частности, у него говорится о КОЛЕСНИЦАХ ФАРАОНОВЫХ [19:0], с. 264. Но мы уже показали в книге «Библейская Русь», что библейские «колесницы» — это опять-таки пушки, огнестрельное оружие (пушки на колесах, потому и колесницы). Таким образом, вероятно, в «Явлении Креста» Константину Великому переплелись две темы: сражение за принятие ХРИСТИАНСТВА и использование впервые в широких масштабах огнестрельных пушек в Куликовской битве.

12.5. Финал битвы

Граф Гильом окончательно крушит врагов «страшным колом». Неоднократно подчеркивается юность Гильома. Это прекрасно отвечает библейской версии, что Давид был юным по сравнению с Голиафом. Сказано: «Юнец Гильом соратников ведет. В руке он держит яблоневый кол, который заострен, тяжел и толст. Сильнейший из вилланов груз такой пол-лье — и то едва ли пронесет, но легче им орудует Гильом, чем лучник оперенною стрелой. Рек ГОЛИАФ: “Нам всем конец пришел. Не человек — сам черт нас подстерег. Жердь у него в руке тяжка, как воз. Не устоит пред ним из нас никто: кого он стукнет, тот не встанет вновь”...

Язычники бегут — испуг их гонит. Летит им вслед Гильом победоносный... Кому по голове колом ни грохнет — пусть даже недруг смел, и росл, и мощен, — тому ее раскалывает тотчас. Поубивал он басурманов столько, что груды трупов устилают поле...

Ввязаться в бой и получить удар колом, который у юнца в руках: не человек он — сущий сатана» (стихи 1000—1011,

1020-1027,1045-1047).

Итак, Дмитрий Донской (Давид), вооруженный пушками, громит Мамая (Голиафа). Библейские авторы уклончиво назвали пушку «пращой» в руках юного Давида. «Праща» (то есть порох, прах) выпустила камень (ядро, картечь), сразивший великана Голиафа. Французы описали это как удары страшным колом, которым Гильом крушил язычников-сарацин Голиафа. Этот «кол» (то есть пушка) тяжел настолько («как воз»), что сильнейший из вилланов не сможет пронести его на пол-лье. Постоянно говорится о грудах трупов неверных басурман, устилающих поле брани. Все понятно. Пушечная картечь выкашивала врагов целыми рядами. Противник охвачен паникой и бежит.

Затем, на протяжении всей поэмы «Отрочество Гиольма» постоянно упоминается этот яркий образ — юный Гильом со страшным острым колом в руке.

ВЫВОД. Все это прекрасно отвечает картине Куликовского сражения.

12.6. Дмитрий Донской был ранен, его потеряли соратники, но потом наконец нашли. Французы описали это как «ранение и пленение Гильома», из которого его, наконец, освободили

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука