Как в прошлом году в августе. Мать в столовой читает вслух из интернета:
Шестьдесят падающих звезд! восклицает Генри.
И начинает быстро бегать вокруг стола и при этом верещит «и-и-и-и-и!».
После этого мать смеется.
Небесные новости! говорит она.
Генри. Голова болит. Хватит, говорит отец.
Он ловит Генри, поднимает его и переворачивает вверх ногами.
И-и-и-и-и! вопит Генри. Я — звезда, я лечу, и даже если меня перевернуть, меня ни за что не останови-и-и-ить!
Это просто плохая экология, говорит Джордж.
Ты вряд ли будешь так говорить, когда увидишь, как красиво они падают у тебя над головой, замечает мать.
Буду, почему бы и нет, отвечает Джордж.
Не очень-то быстро, говорит Генри, по-прежнему пребывающий в перевернутом положении, из-под джемпера, который задрался ему на лицо. Тридцать миль — так любая машинка ездит.
В секунду, а не в час, говорит Джордж.
Все равно слишком медленно, говорит Генри.
И начинает распевать:
Звездочка-машинка, звездочка-машинка.
Это интересно, говорит мать.
А сегодня вечером очень холодно, как бы между прочим замечает Джордж.
Не будь занудой, Джордж, говорит мать.
Мать фыркает.
Что? спрашивает Джордж.
Ты это так сказала… в общем, звучит, как какая-то шутка времен нашей молодости, говорит мать. Мы так дразнили детей из богатых семей. Помнишь, Нэйтен?
Нет, отвечает отец.
И-йа! Джордж — и-йа! тянет мать, пародируя какую-то претенциозную девчонку из прошлого.
У Джордж есть выбор: отреагировать или не обращать внимания. Она выбирает не обращать внимания.
Но мы все равно ничего не сможем увидеть, говорит она. Слишком много света.
А мы его выключим, говорит мать.
Я имела в виду не тот, что дома. Я о том свете, который по всему Кембриджу, говорит Джордж.
А мы и его выключим, говорит мать.
Мне в шесть вставать, Кэрол, говорит отец.
Ну и ладно, говорит мать. Тогда вы с Генри оставайтесь дома, а мы с Джордж — хотя нет, это же Джордж-и-йа, — съездим.
С Джорджией, говорит Джордж. Но она не поедет.
Ладно, если Джордж-и-йа не едет, значит вас уже трое, говорит мать. Хорошо. Можете оставаться дома, все, а я поеду одна. Нэйтен, он уже совсем красный, ну-ка переверни его!
Нет, потому что я хочу увидеть шестьдесят звездочек! хрипит Генри, все еще вися вниз головой. Я хочу их увидеть больше, чем все в этой комнате!
Там пишут, что могут быть даже болиды, добавляет мать.
И болиды я тоже очень хочу увидеть! говорит Генри.
Это все космический мусор. И спутники, говорит Джордж. Никакого смысла.
Мисс Зануда, комментирует отец, встряхивая Генри в воздухе.
Прошу прощения за вопиющее проявление неполиткорректности, добавляет отец.
Он произносит это ласково и старается, чтобы сказанное прозвучало забавно.
Мне больше нравится «мисс», говорит Джордж. Пока я не стану, сами понимаете, доктором Занудой.
Ты просто еще не понимаешь политическую значимость обращения «миз», говорит мать.
Эти слова адресованы то ли Джордж, то ли ее отцу. Отец моложе матери на десять лет, что означает, как любит повторять мать, что у них совершенно различные политические представления; главная разница тут — в отличиях между детством при Тэтчер и ранней юностью при ней же.